Прямо перед входом была лестница на второй этаж. Хозяин услышал, как хлопнула входная дверь, и теперь спускался посмотреть на позднего посетителя.
— Доброй ночи. Вы работаете?
— У нас траур, панночка. Или вы алтарь не видели?
— Но двери были открыты…
Хозяин раздраженно посмотрел на ужинающих мужчин.
— Посетители настаивали… Шли бы вы отсюда! — решительно закончил он и даже взял Надю за плечо, чтобы выпроводить на улицу.
— Не тронь девчонку! — крикнул один из мужчин, привставая со стула.
— Шла бы ты, девка… — процедил хозяин сквозь зубы.
— Я останусь, — решилась Надя.
Поздние посетители были заняты разговором и не смотрели больше в их сторону. По сравнению с улицами, где она сегодня бродила, здесь было спокойно и безопасно.
— Дай каши, хозяин. Поем и уйду.
Харчевник недовольно покачал головой, но гнать больше не стал. Он принес тарелку обжигающе горячей каши с салом, с зажаренным до черноты луком и кружку кваса.
Надя наугад протянула серебряную монетку с профилем отца. Хозяин принес сдачу, еще раз бросил недовольный взгляд в сторону тихой компании у противоположной стены и ушел.
Надя принялась за еду.
Это было ее первое блюдо, приготовленное не царским поваром. От кваса Надя немного захмелела. Она была так погружена в свои мысли, что не обратила внимания, как поздние посетители покинули стол и пошли к двери.
Надя рассматривала темную улицу за окном, когда один из мужчин схватил ее за косу и стукнул лицом о стол.
Из носа потекла кровь, она не успела опомниться, а ее уже тащили в дальний угол харчевни. Надю бросили спиной на стол-алтарь, покатились по полу яблоки, она ударилась головой о глиняную статуэтку бога. Один из нападавших сдавил ей горло и зажал рот ладонью, второй держал ноги, третий — задирал юбку.
Она пробовала вырваться, но держали крепко. Надеяться на помощь было бессмысленно — в харчевне никого не было кроме насильников и глупой девчонки. Рот зажат, нос полон крови, она захлебывалась, задыхалась. Надя поняла, что не имеет значения, чья она дочь и о какой судьбе мечтала. Один необдуманный поступок, одна неосторожность — и не станет ни чести, ни жизни.
Насильник коротко ругнулся, увидев на ней брюки, стал рвать завязки. Надя забилась, как пойманная птица, но вырваться не удалось.
Хлопнула входная дверь. Царевна не могла повернуть голову, видела лишь потолок, но насильники насторожились. Остановились, оценивая нового посетителя. Надя смогла укусить руку, зажимающую ей рот. Мерзавец вскрикнул и ударил ее по лицу. Она надеялась, что посетитель вмешается, он ведь с порога должен был понять, что происходит, но на помощь никто не спешил. Ей вновь зажали рот. Завязки на брюках поддались, и их начали стягивать.