Невозможно было быть более яркими и притягательными, чем в этих черных платьях под ярким солнцем среди белой толпы.
Надя не знала, как долго это продолжалось. Незнакомая песня была целой историей. Была молитвой. Была обещанием. Надя видела, как стоящие вокруг поддаются ритму, как блестят их глаза и краснеют щеки, как учащается дыхание, а руки сами поднимаются, чтобы подхватить ритм. Надя думала лишь о том, что в этих черных платьях жрицам должно быть нестерпимо жарко.
Женщины закончили песню-танец. Всплеснули веерами и замерли, подхватив юбки. Толпа не аплодировала, и Надя тоже опустила руки. Жрицы грациозно спустились с помоста и прошли вдоль толпы, придерживая юбки перед собой. Люди доставали и бросали им деньги. Медные монетки большей частью, но Надя заметила и пару серебряных. Жрицы молча собрали подношения и так же молча пошли по набережной к городу, высокомерные в своей отрешенности. Никто не последовал за ними. Люди стояли рассеянные, ошеломленные. Потом кто-то вздрагивал, прогоняя наваждение, за ним еще один и постепенно толпа рассыпалась по набережной, словно ничего и не было.
— Пойдем! — Юлия схватила Надю за руку и повела вдоль моря, по еле заметной дорожке.
— В Морин-Денизе один из самых больших храмов бога мертвых, — рассказывала между тем Юлия. — В молельный день жрицы расходятся по всему городу и танцуют. Так они восхваляют Анку и собирают подаяния для храма. Вот куда бы я хотела ходить!
Они дошли до конца набережной, протиснулись в трещину в крепостной стене и пошли по берегу.
— Они учатся петь и танцевать при храме и носят такие красивые платья! А на их службах, я слышала, все поют и танцуют, а потом едят свинину и пьют вино!
— Едят свинину?
— Правда, здорово? У нас в семье это только по праздникам!
— Звучит здорово.
Юлия иронию не уловила и радостно закивала в ответ.
Они прошли по скользким от водорослей камням еще несколько шагов и вышли к пляжу.
— Пойдем купаться? — спросила Юлия.
— А если кто-то увидит?
Девушка рассмеялась.
— И что с того? Не бойся! Здесь редко кто ходит, особенно утром в седмицу. Все в храмах!
Она сбросила платье и в нижней рубашке пошла в воду. Надя подошла к кромке моря, присела и опустила руки в прохладную соленую воду.
Юлия уже по пояс вошла в море, обернулась, поманила Надю рукой. Царевна решилась. Расстегнула крючки на платье и тоже осталась в одной нижней рубашке. После жаркого дневного воздуха, вода казалась ледяной. Надя, задерживая дыхание, чтобы не взвизгнуть, медленно вошла в воду.
— Поплыли?
— Я не умею.
— Точно! Ты же из города! Хочешь научу?