Уроборос (Кузнецова) - страница 188

Тьма казалась всеобъемлющей, сквозь нее не смели пробиться даже сновидения, лишь размытые образы представали перед Симоновым, не вызывая ни малейшего отклика в измученном сознании, – слишком уж он вымотался. Поэтому, когда под веками слегка посветлело, а сверху зазвучали голоса, он сразу сообразил, что проснулся. Глаза пока открывать не желал, да и вряд ли Каю немедленно требовалась помощь. Никакого напряжения в его интонациях не слышалось, и Влад решил полежать и послушать – мало ли, может, узнает интересное и нужное, чего в его присутствии никто не расскажет.

– И зачем вы тут? – спрашивал сиплый низкий бас.

– Да, собственно, просто так, – отвечал Кай. – Сложный переход. Устали. Сидим, отдыхаем, никого не трогаем, разве лишь примусы не починяем по причине их отсутствия.

– Ась?.. – переспросил другой голос, более тонкий, со слегка истеричными интонациями. – Ремонтники, чо ли?

– Захлопнись, – пробасил первый. – Ну, сидите, раз охота, – разрешил он, обращаясь к Каю, и зевнул: – Ваа…ще-то… не положено у нас по путям просто так шляться. А что, если вы – проа. ппандисты какие, а?

– В сердце Красной линии? – хмыкнул Кай.

– Ясен пень. Проа. ппандисты – оне такие. В каждую дырку влезут.

Он слегка заикался, а может, и специально коверкал слова – парень так и не понял. Затем свет стал ярче – видимо, направили прожектор.

– Ходоки… – наконец-то разглядев их внимательнее, выдал мужик.

– Сталкеры, – поправил Кай, но лениво, нисколько не оскорбившись на некрасивое прозвище. – Можем документы предъявить.

– Вот кому надо, тому и предъявите. Мы – люди маленькие и живем по принсипу: меньше знаешь – никому не должен… или вроде того.

– Ясно…

– И куды направляетесь? – тотчас поинтересовался мужик.

На подобный вопрос так и хотелось ответить просторечным «туды», но Влад по-прежнему изображал спящего, а Кай сказал прямо и честно:

– На Фрунзенскую. Веду пропажу.

– И чегой-та тама пропало? – подозрительно спросил мужик. – А то находятся всякие, а потом склады чинить приходится, и вообще ремонт делать. А ремонт – это то еще стихийное бедствие, почище Катаклизма. Его нельзя закончить, можно только прекратить.

– Да не бойтесь вы, мирные мы, – все-таки сказал Влад, садясь и ожесточенно протирая глаза. Веки никак не хотели подниматься, видимо, времени для отдыха не хватило.

– Добраутречко! – поприветствовал его мужик.

– Кстати, а какой нынче час? – поинтересовался Кай.

– А я откуда знаю? У русского человека, когда проснулся – тогда и утро, а за конкретикой на станцию надо. Там этот… как его? Таблоид!

Наконец, глаза открылись, и парень уставился на самоходную дрезину. Наверное, кто-то проезжал мимо, увидел их и остановился. Сидящий на ней мужик в ватнике и широких штанах подкрутил что-то, и прямо в лицо Владу полыхнул прожектор.