– А даже если и так! Я старше и умнее, а человечеству надо выживать, плодиться и размножаться – как в той книге, которая нынче забыта почти всеми.
– Терпеть не могу властолюбцев, – бросил его собеседник.
– А я – вот таких индивидуалистов. Проклятых волководиночек, – буркнул Винт, явно оскорбившись.
– Разница лишь в том, что мое неуважение тебя задевает, а меня твое веселит и чуть-чуть льстит, – заметил Кай. – И ты таки прав: я считаю, что именно индивидуальность делает человека человеком. Я – волк-одиночка, да. Просто идеальное сравнение.
– Так оставь парня в покое!
– Не могу. Он действительно способен мне помочь. И ведь в уничтожении твари нагатинцы весьма заинтересованы, потому особых проблем со стороны администрации не предвидится, – ответил Кай. – Но я – не ты, давить на него не стану. Захочет, станем работать, на нет же – и суда не будет.
– Я первый его нашел!
– Он просто вышел на станцию, на которой ты находился.
– Без документов! Один! С коммунистической кашей в голове! Да его к стенке поставили бы, если бы не я!
– И что? Он теперь принадлежит тебе всецело? Телом и душой? Может, разбудим Влада и поставим перед фактом? – предложил Кай, в ответ послышалось невразумительное мычание и возмущенное сопение. – А то он все мечется, самостоятельности хочет, зря силы тратит. Давай! Он наверняка проникнется и возликует, что у него имеется эдакий хозяин!
– Да пошел ты!
– Нет, дорогой, – прошипел в ответ спаситель Влада. – Пойдешь ты: к Клавке, Людке, Маньке, Нюрке или какой другой бабе на станции, тебе ведь абсолютно до фонаря, кого крыть, а им – занятное приключение в мире, в котором слово «любовь» существует только для несмышленых юнцов обоих полов, да для динозавров вроде меня. Поскольку лично мне все равно, с кем спать под одной крышей, а вот ты прикорнуть рядом со мной не захочешь.
– Побрезгую.
– А мне безразличны твои страдания! Не выспишься – сам будешь идиотом, – Кай понизил голос и очень спокойно сказал: – Потому я здесь и сижу, и жду, и… будь уверен, дождусь. А потом прямо, трезво, доверительно и без всяких манипуляций и отсылок к спасению, благодарности и чувству вины побеседую с Владом. И, возможно, мы договоримся, а может, и нет. Однако выбор парень сделает сам, отдавая себе отчет во всем, не приплетая абсолютно ненужные в таких делах эмоции.
– Что бы он ни решил, – сказал Винт, – ничего это значить не будет. Ты ж, сволочь, собрался на него тварь ловить.
– И про мои планы мы тоже поговорим. Разграничим обязанности от и до, словно в контракте.
– Вот-вот… контракт, обязанности, юриспруденция… тьфу. Записная твоя душонка! А я вот считаю, во Владе дурь играет, – сказал Винт, – но он точно поймет, как был неправ, меня не послушав, не смирившись с необходимостью ждать и в туннель с патрулем сунувшись. И благодарность он ко мне испытывает гораздо большую, чем к тебе, поскольку именно я с ним возился достаточно долго. Ну а если нет, то я просто сниму с себя всякую ответственность за его дальнейшую судьбу, ни помогать, ни мешать не буду. Мне предатель без надобности.