– А разве это не одно и то же? – удивился Влад.
– Нет, – ответил тот. – Ненависть – это чувство, часто бесконтрольное и мозги отключающее напрочь. Я подобного не приемлю, предпочитая думать и анализировать.
– А можно спросить? – поинтересовался парень, шалея от своего предположения и, дождавшись кивка, продолжил: – Вы ведь не просто так это рассказываете? Вы… ты… уже встречался с такими помощниками твари?
– Помощницей. Лично убивал, если точнее, – спокойно ответил Кай. – Ничего иного она и не заслужила, как по мне. Эта дрянь перед тем, как издохнуть, еще и решила просветить меня относительно вымирания человеческого вида и потребовала ей поклоняться. Представь себе картину: лежит девка с дырой в районе живота, смердит, темной кровью истекает, но боли не чувствует, улыбается и философствует на предмет своей исключительности и того, что за ней и ей подобными будущее; в облике землеройки явился сам Творец этого мира и сделал ее продолжением и воплощением собственной воли.
– Как по мне, – поморщившись, заметил Влад, – мозги у нее точно червивые.
– Были еще до твари. На станции считали, имейся поблизости какая-нибудь секта, она бы в нее подалась. Или прибилась бы к экстрасенсам и магам, которых по подземке не так уж и мало бродит. Ненормальных в метро – тьма тьмущая: свидетели Иеговы, поклонники Кастанеды, нарики, по-особенному поганки готовящие, уфологи, уверенные, будто война на самом деле произошла с инопланетянами, мракобесы, сатанисты и прочий сброд.
Симонов подумал, что тот же Алексей вполне мог бы создать симбиоз с тварью, но тотчас обругал себя последними словами и выкинул эту мысль из головы. Его нелюбовь к сыну казначея еще не означала, будто того следовало обвинять во всех тяжких грехах. Перед глазами встал образ погибшей Марии из недавнего кошмара (он уже по пробуждении сообразил, кого именно видел), и Влад зябко передернул плечами. Где-то внутри сидела уверенность, наверняка внушенная еще на Фрунзенской: женщин обижать нельзя. Однако те и сами не гнушались кого-нибудь обидеть, и к тому же вряд ли к помощнице твари, о которой рассказал Кай, понятие пола вообще было применимо.
– Отдохнули – и хватит, давай-ка ты сейчас повторишь тот шаг, которому я обучил, – велел Кай.
– Хорошо.
– Я тебе глаза завяжу, – продолжал тот, вытащив из кармана кусок черной непрозрачной ткани. – Будешь меня слушать и четко исполнять приказы.
Парень покосился на край платформы, находящийся довольно близко, и на стоящие по соседству палатки.
– Почему нельзя уйти тренироваться в туннель?..