– Ничего, – сказал Кай. – Я, признаться, тебя совсем загонял. Извини.
– Да ну, глупости! Пойдем, мне особо собирать и нечего, – ответил Влад, поправляя свой автомат и ставя его на предохранитель. От непрошенных извинений в груди потеплело. – И…
Он не договорил, неясное ощущение взбаламутило нечто в душе – словно в самый центр спокойной глади подземного пруда кинули камень. Иллюзорная мелодия туннеля истончилась, а затем, наоборот, стала громче, настойчивее, призывнее – аж дух захватило. И она даже отдаленно не походила на ту мерзость, которую он почувствовал от зова твари.
– Что такое? – спросил Кай так, словно поведение Симонова его нисколько не обеспокоило, будто для того в порядке вещей – зависать на половине фразы.
Влад вдохнул-выдохнул, отогнал внезапное раздражение и даже какую-то странную детскую обиду, попытался объяснить:
– Нам… кажется, нужно туда.
Кай почему-то понял и поверил, кивнув, он сказал:
– Если ты уверен, то конечно. Идем. И молчи ради всего святого, не спугни ощущение. Туннели не подсказывают дважды.
Парень хотел попросить объяснить поподробнее – выходило, Кай знал, что именно с ним творилось? – но только стиснул зубы. Все вопросы можно было задать и потом, сидя в палатке за чаем.
Тьма все так же колыхалась вокруг – мягкая, призывно подгоняющая, шелком проходящаяся по коже. Тусклый свет едва рассеивал ее.
А потом под ногу попало что-то мягкое, Симонов запнулся и начал падать вперед. На плечо тотчас опустилась рука, сильно сжались пальцы. Кай дернул его назад, заставив отступить на три шага, загородил плечом, и только затем посветил вниз.
Ночной кошмар стал явью, апатия и безысходность рухнули Владу на загривок тоннами камня. Даже удивительно, что вокруг было все так же тихо и спокойно.
«Бесшумно», – мысленно констатировал парень. Зовущая мелодия туннеля иссякла, а он и не заметил.
В синем сумрачном свете мертвенно-бледное лицо Марии с заострившимися чертами и пустым взглядом казалось одновременно и прекрасным и пугающе-отвратительным. Он смотрел, не в силах отвернуться, и только когда Кай, наклонившись, прикрыл ее глаза, сумел разглядеть и позу, сразу показавшуюся ему неестественной: вывернутая в локте рука, согнутая под неверным углом шея. Следы крысиных укусов. Мертвое тело выглядело набитым требухой мешком. Темное, почти черное в неверном освещении пятно крови расплывалось вокруг головы, скатывались в небольшие углубления в полу тонкие ручейки-змейки. Влад вспомнил про Медузу Горгону из своего более раннего сна. А ведь Мария участвовала и в нем. Его словно подготавливали к ее смерти!