– Но не могу же я… наговаривать на невиновного, – прошептал парень, однако внезапно очень четко осознал: нельзя мямлить, да и просьбами и оправданиями Кая не проймешь. Достучаться до него удастся, лишь высказав свои сомнения, причем аргументированно. – Ты же сам говорил о вреде озвучивания версий. Я ведь могу и ошибаться! А после того, как ты узнаешь имя, примешься искать в том же направлении и можешь упустить настоящую человеко-тварь.
Несколько секунд в палатке стояла тишина, давило со всех сторон напряжение, а потом Кай рассмеялся – звонко и очень заразительно. Заулыбался Семен, и даже у Влада губы растянулись, хотя на сердце оставалось по-прежнему тревожно.
– Вот же нахал! – проговорил Кай с неожиданным восхищением в голосе. – Не просто запомнил, а еще и использовал против меня!
Симонов с облегчением перевел дух, но явно рано.
– Тогда поступим следующим образом, – сказал сталкер. – Ты сейчас очень тихо, на ушко, шепнешь Семену имя и, так и быть, иди хоть к Дине, хоть на все четыре стороны разом.
– У тебя уникальный слух, – заметил Влад.
– Не наглей, – фыркнул Кай, опасно сверкнув золотистыми глазами, – хотя, если ты этим удовлетворишься, то могу и выйти.
– Не надо, – проговорил тот и добавил: – Пожалуйста.
– Салага, – совершенно необидным тоном произнес Семен. – Ну, давай, делись своим секретом.
Парень вдохнул-выдохнул. В голове промелькнула дурацкая мысль назвать кого-нибудь другого, однако показалась совершенно дикой и бессмысленной. Влад придвинулся к Семену поближе и прошептал прямо ему в ухо:
– Алексей.
Имени было достаточно. Тезок у сына казначея на станции не было.
– Все. Больше не задерживаю. Дуй к этой девчонке, – сказал Кай.
Симонов вылез из палатки, но сразу не ушел, прислушался.
– Ну?.. – тихо спросил сталкер.
– Чего «ну»? – сделал вид, будто не понял, Семен.
Кай тяжело вздохнул.
– Слушай, у меня голова просто-таки раскалывается, а еще работать. Не до тайн Мадридского двора и точно не до марлезонского балета, сиречь охоты на дроздов, если переводить с французского.
– Не жульничай. Не советовал бы я разочаровывать Влада, он мальчишка с принципами и тебе, между прочим, доверяет. Винт вон до сих пор страдает и не понимает, как вдруг оказался в недругах после столь продолжительного общения.
– Юношеский максимализм беспощаден, – с усмешкой проговорил Кай.
– И у меня давненько такое ощущение, будто у парня есть записная книжка для хранения всяких мелочей, которые люди как бы не замечают или считают неважными. Только блокнотик этот – в голове.
– Просто неоценимая способность для того, кто ищет всякую людскую шваль среди нормальных жителей станций, – заметил Кай. – А ты, дозорный, не так и прост. Не мое дело, разумеется, но чем наверху занимался?