Люс не хотела видеть, что произошло с головой Ганан. Потом услышала глубокий, отдающийся эхом всплеск и поняла, что тело девушки попало в место упокоения.
Подошел беззубый. В этот раз он разрезал путы, соединяющие Икс Куат и Ханхау. Люс задрожала, когда он повел ее к вождю племени. Под ее ногами были острые камни. Она взглянула через известняковую кромку в сенот. Ее чуть не затошнило, но потом Дэниел оказался рядом, и ей стало лучше. Он кивнул ей, чтобы она смотрела на Зотца.
Вождь племени широко улыбнулся ей, на его передних зубах было закреплено два топаза. Он пел молитву, чтобы Чаат принял ее и принес общине долгие месяцы живительных дождей.
«Нет», – подумала Люс. Это все было неправильно. «Унеси меня прочь!» – крикнула она Дэниелу мысленно. Он повернулся к ней, словно услышал ее слова.
Беззубый очистил топор от крови Ганан куском звериной шкуры и с благоговением передал его Дэниелу, который повернулся лицом к Люс. Дэниел казался уставшим, словно его тянула вниз тяжесть топора. Его белые губы были сжаты, а лиловые глаза не отрывались от Люс.
Толпа молчала, затаив дыхание. Горячий ветер прошелестел в деревьях, топор блеснул на солнце. Люс чувствовала, что конец приближался, но почему? Почему ее душа притащила Люс сюда? Что она могла узнать о прошлом или проклятии, когда ей отрубят голову?
Потом Дэниел уронил топор на землю.
– Что ты делаешь? – спросила Люс.
Дэниел не ответил. Он отвел плечи назад, повернулся лицом к небу и раскинул руки. Зотц ступил вперед, чтобы вмешаться, но когда коснулся плеча Дэниела, закричал и отскочил, словно обжегшись.
А потом…
Белые крылья Дэниела развернулись за его спиной. Они широко раскрылись по обе стороны от него, огромные и невероятно яркие на фоне выжженного коричневого пейзажа, откинув человек двадцать назад.
Вокруг сенота раздались крики.
– Кто он такой?
– Парень с крыльями!
– Он бог! Посланный к нам Чаатом!
Люс пыталась вырваться из пут, связывающих ее по рукам и ногам. Ей нужно было побежать к Дэниелу. Она пыталась двинуться к нему, пока…
Пока она совсем не могла пошевельнуться.
Крылья Дэниела были такими яркими, что это было почти невыносимо. Вот только теперь сияли не только его крылья. Сиял… он весь. Все его тело светилось, словно он проглотил солнце.
Музыка наполнила воздух. Нет, не музыка, но один-единственный стройный аккорд, оглушающий и бесконечный, великолепный и пугающий.
Люс уже где-то его слышала… На кладбище в «Мече и Кресте», в ту последнюю ночь там, когда Дэниел сражался с Кэмом, а Люс не позволили смотреть на это. Ночь, когда мисс София утащила ее, а Пенн умерла и все изменилось навсегда. Все началось с этого самого аккорда, и он шел из Дэниела. Он был подсвечен так ярко, что его тело гудело.