– Она в пути, – сказала Люс, вспоминая инструкции Хуаня. – Они будут здесь с минуты на минуту.
Дэниел кивнул.
– И когда они доберутся сюда, бунтовщики будут ожидать, что я стану сражаться.
Люс скривилась. Она уже дважды была с Дэниелом, когда он готовился к битве, и оба раза это привело к тому, что она больше никогда не хотела видеть эснова. – Что мне делать, пока ты…
– Я не буду сражаться, Лю Синь.
– Что?
– Это не наша война. Никогда не была нашей. Мы можем остаться и сражаться в битвах других людей, но можем и сделать то, что всегда делали, и выбрать друг друга прежде всего остального. Понимаешь, что я имею в виду?
– Да, – прошептала она. Лю Синь не знала более глубокого смысла слов Де, но Люс была почти уверена, что поняла – Дэниел любил ее, она любила его, и они выбрали друг друга.
– Они так просто нас не отпустят. Бунтовщики убьют меня за дезертирство, – он снова надел шлем. – Тебе тоже придется сражаться, чтобы выбраться отсюда.
– Что? – прошептала она. – Я не могу сражаться. Я едва могу поднять эту штуку, – она показала на алебарду. – Я не могу…
– Да, – сказал он, вкладывая глубокое значение в одно слово, – ты можешь.
Карета наполнилась светом. На мгновение Люс подумала, что вот он, момент, когда ее мир воспламенится, когда Лю Синь умрет, а ее душа отправится к теням.
Но этого не произошло. Свечение исходило из груди Де. Это был свет души Дэниела. Он был не таким сильным или ярким, как на жертвоприношении майя, но таким же поразительным. Он напомнил Люс о свете собственной души, когда она впервые увидела Лю Синь. Может быть, она научилась по-настоящему видеть мир таким, каков он был. Возможно, наконец, иллюзия исчезала.
– Ладно, – сказала она, заправляя длинные черные волосы обратно в шлем. – Пошли.
Они раздвинули занавески и встали на платформе колесницы. Перед ними двадцать конных мятежников ждали рядом с краем холма примерно в пятнадцати метрах от места, где захватили императорскую колесницу. На них была простая крестьянская одежда – коричневые штаны и грубые грязные рубашки. На щитах была изображена крыса – символ армии Чжоу. Они все смотрели на Де, ожидая приказа.
Из долины внизу раздался топот сотен лошадей. Люс поняла, что вся армия Шан была там, обуреваемая жаждой крови. Она слышала, как они поют древнюю боевую песню, которую Лю Синь узнала, как только научилась говорить.
И Люс знала, что где-то позади них Хуань и остальные личные солдаты императора были в пути, направляясь к тому, что они считали встречей на холме на наблюдательном пункте. Они приближались к бойне, к засаде, и Люс и Дэниелу нужно было сбежать до того, как они прибудут на место.