Берсеркер -
«Да уж… похоже, все статы резал ошейник, а обозначенные достижения, заклинания и способности заработаны исключительно здесь – в этом проклятом загоне. Впечатляет. Слава системе, ты еще здесь, Ян Мачета», – довольно думал Ярослав.
Ян, один из тех немногих, кто стоял у крайней стенки клетки и, похоже, тихо разговаривал с одним из заключенных.
Ярослав подошел и прислонился к решетке: за спиной Яна шел тихий разговор.
– Мачет, как думаешь, сколько нам сегодня еще жить? Может, в такой ливень не придут?
Ян хмыкнул и зло ответил:
– Знаешь, Саш, упыри, даже если рядом вулкан проснется, прискачут, так что не рефлексируй.
– Будем биться? – спросил с какой-то обреченностью все тот же Саша.
Мачет нервно хохотнул:
– Лучше так, чем стоять мясными тушами. Может, со временем система еще чего подкинет, за упертость нашу. Своеобразный кач, конечно, но хоть какой-то, да и забрать эти крохи остроухие в кои-то веки не могут. Так что, брат, рубимся вот этим, – и он показал ладони, – пока дышим, пока нас не покрошат в котлеты. – Слегка постучав с досады кулаком по прутьям клетки, Мачет продолжил разговор: – И не думай, что меня не задолбала эта безнадега. Еще как обрыдло, но нам отказано и в смерти, и в безумии. Так, что все, как и раньше, брат, все, как и раньше: наши кулаки против их когтей, клыков и оружия.
Ярослав подвинулся еще ближе к говорившим и тихо сказал:
– Пора все изменить, Ян.
Мачет резко обернулся, распространяя веер брызг, хотел что-то сказать и передумал. Это лицо он где-то видел, но никак не мог вспомнить, где именно, но явно не в клетке: таких здоровых и чистых здесь никогда не было.
– Кто ты такой? И почему? – он осекся. – Оп-па! А почему я статов твоих не вижу, падла? – зло зашипел вмиг побагровевший Ян, ему в башку будто вгрызлось множество нехороших мыслей, словно туча местных аэропортовских крыс.
Яр никак не отреагировал на оскорбление, он хорошо понимал, в каком состоянии находятся здесь люди. Пришлось показать свою шею без ошейника. И пока Мачет, страшно хмурясь, переваривал это, впав в своеобразный ступор. Ярослав продолжил так же тихо:
– Меня зовут Яр Темный, ты должен меня помнить, – и он пальцем показал на памятный сгоревший остов самолета. Надо отдать должное этому жилистому парню с лицом Ивана Грозного, отошел он быстро и схватился за Яра, как утопающий за спасательный круг.
– Ни хрена себе повороты, – обмолвился давешний собеседник Яна, развернувшись. Мачет среагировал мгновенно.
– Саня, Сань, закрой хлебало и прикрой нас. – Видимо, у Яна здесь был авторитет, потому что парнишка беспрекословно подчинился. Сместившись, он закрыл их своей спиной и стал что-то поправлять, заново подпоясываться, при этом монотонно бурча, рассыпая проклятия эльфам, судьбе, погоде, опять эльфам… да и всему подряд.