– Нет, ни разу, я даже не знал ее имени. – Несмотря на решимость не ворошить прошлого, он спросил: – Почему вы говорите, что он был ужасен?
Она промокнула слезы носовым платком и сказала печально и без злобы:
– Андре знал о моем отце и дяде и… и пользовался этим и другими вещами, чтобы… чтобы дать мне почувствовать себя обязанной ему, и беспрестанно просил у меня денег, которых у меня не было, давая какие-то немыслимые обещания и, если откровенно, угрожая. – Она испытующе посмотрела на сэра Уильяма. Теперь в ней не было ни капли притворства, душа ее раскрылась, исполненная бесконечной благодарности к Господу и Пресвятой Деве за свое и за его освобождение, прошлое кануло вместе с ним и вся мерзость. – Это была воля Господа, – истово произнесла она. – Мне и радостно, и горько. Почему мы не можем забыть дурное и помнить только хорошее – в этом мире довольно зла, чтобы мы могли расплатиться за наше забвение, вам не кажется?
– Да, довольно, – ответил он с необъяснимым сочувствием. – О да.
При этом столь редком у него проявлении чувств что-то словно подтолкнуло ее изнутри, и, даже не успев сообразить, что она делает, она поделилась с ним своим самым сокровенным страхом:
– Вы мудрый человек, а мне необходимо рассказать кому-то, я чувствую в себе очищение, какого еще не знала в своей жизни, но мой Малкольм, он меня тревожит: ведь у меня от него ничего не осталось, ни имени, ни фотографии – тот дагеротип так никогда и не проявился, – ни портрета, и я словно не могу отыскать и вернуть себе его черты. И с каждым днем это становится все хуже и хуже.
Мне страшно, – говорила она, и слезы бесшумным потоком струились по ее лицу. Она сидела напротив него, и он боялся даже шевельнуться. – Порой мне кажется, что его никогда не было и все это путешествие, все время, проведенное в Иокогаме, похоже на… на Theatre Macabre[53]. Я замужем и нет, меня обвиняют в ужасных вещах, которые никогда не происходили или никогда не были намеренными, я невинна и нет, Тесс ненавидит меня, когда я хотела лишь одного: сделать все, что в моих силах, для моего Малкольма, о да, я понимаю, он был завидным женихом, а мой отец в родственники не годился, как и я в жены, наверное, нет, но я не сделала ничего, что могло бы причинить ему боль, он любил меня и хотел жениться на мне, и я старалась изо всех сил, клянусь, что это так, и теперь, когда он умер, я так стараюсь вести себя разумно, я одна, его больше нет, а мне приходится думать о будущем, мне страшно, я была ребенком, когда приехала сюда, теперь я другая, все это произошло слишком быстро, и хуже всего то, что я не могу вспомнить его лицо, он ускользает от меня, и я ничего… Бедный Малкольм.