Всего этого не знала десятилетняя киевлянка Оля Копатько, которая шла по тропинке меж сугробов вверх по Шелковичной улице, неся в корзинке пирожки с картошкой для бабушки. Было страшно. Оля помнила, как неделю назад целых два дня горела Верховная рада, и из окон их квартиры днем был виден поднимающийся над крышами в серое небо густой и черный дым, а ночью – багровое зарево. Мама, которая приехала на побывку с Ленинградки, да так и застряла, сказала, что, наверное, кому-то просто было лень жечь бумаги и тогда паны нардепы, убегая, подожгли все здание. А мама у Оли была умная – экономист по образованию и философ в душе, но даже экономисты и философы женского пола в послемайданной Украине могли зарабатывать себе на жизнь исключительно в горизонтальном положении – и то даже не в ридном Киеве, а в стране оккупантов.
А папа у Оли, который был юристом, еще давным-давно, как говорят москали, «на волне националистического угара», записался добровольцем в батальон к знаменитому герою Семену Семенченко – да так и сгинул безвестно на Донбассе, в одном из многочисленных котлов, организованных гениальным украинским полководцем Гелетеем Иловайским.
Бумажного пепла над Киевом летало столько, что казалось, каждый в этом городе сжег все бумаги, какие у него были, и даже занял немного у соседа. На самом же деле киевляне никаких бумаг не жгли. Разве у кого были в доме предосудительные книжки, вроде сочинений Грушевского, но их с большей пользой можно было спалить в буржуйке, помогая рахитичному отоплению, чем рисковать устроить в доме пожар. На самом деле причиной появления летающего над городом пепла от сожженных бумаг было распоряжение мэра-боксера по кличке Педалик о том, что все городские учреждения в преддверии прихода оккупантов должны сжечь свои архивы. Хорошо, что хоть Педалик не приказал сжечь сам Киев. Наверное, только потому, что очень торопился, опаздывая на самолет до Франкфурта-на-Майне.
Девочка Оля, боясь всего на свете, шла по Шелковичной улице, мимо офиса «Ощадбанка» с опущенными бронированными шторами на окнах и гуляющего пьяным разгулом пира во время чумы ресторана «Старый рояль». Там был свой электрогенератор – поэтому горел в окнах свет и на улицу лилась громкая музыка. Но гривны там не котировались. Расплачиваться требовали американскими долларами, европейскими евро и, даже страшно сказать, российскими рублями.
Не все деятели разбегающегося режима, герои майдана и АТО поспешили покинуть территорию Украины. В основном это были те не боящиеся чужой крови деятели, которые трезво оценивали перспективы горячего приема на востоке и холодного на западе. Можно еще было податься в какую-нибудь Латвию, Литву, Эстонию или Грузию, но там шанс в самое ближайшее время встретиться со сталинскими опричниками тоже приближался к ста процентам. Нет, решили эти люди, сейчас мы будем гулять, а там как кривая вывезет. Как они добывали необходимые для этой гульбы деньги – знает только один черт, потому что никакой власти, старой милиции (а тем более новой декоративной полиции) люди не видели на улицах уже давно.