Все, чему Горбатов учился на полигонах под руководством маршала Буденного и поседевших стариков, последних выживших специалистов по глубоким операциям, пригодилось ему в ходе реальной войны, когда вермахт, и так уже дышащий на ладан после активной фазы приграничного сражения, был раскатан в тончайший блин. А потом этот блин еще и нарезали тонкими ломтиками.
И вот теперь он, генерал Горбатов, стоит на наблюдательной вышке, установленной на вершине поросшего лесом холма, и смотрит на запад, где в дыму пожарищ угадываются контуры вражеской столицы. От нее запыленные танки Горбатова отделяет лишь один суточный переход и две тоненькие нити окопов, в которых сидят фольксштурмисты – смазка для гусениц его танков, – шуцманы, штурмовики из отрядов СА, молокососы из Гитлерюгенда и седые старики-ветераны с трясущимися руками.
Если же оглянуться назад, то можно увидеть развернутые позиции самоходной артиллерии, опорные пункты мотопехоты и изломанные линии окопов. Тут, на Франкфуртском плацдарме, находится вся его 2-я Ударная армия особого назначения. 4-й особый мехкорпус Лизюкова – на северном фасе, со штабом в городке Боссен. 5-й особый мехкорпус Ротмистрова – на южном фасе, со штабом в деревне Маркендорф-Зидлунг. 2-й особый конно-механизированный корпус Доватора – в центре, со штабом в деревне Розенгартен.
А чуть дальше, на берегу Одера, лежит чистенький, под красными черепичными крышами Франкфурт-на-Одере.
Трое суток назад армия Горбатова ворвалась в него без единого выстрела, встретив на улицах только перепуганных фрау, фройляйн и киндеров, которые думали, что ворвавшиеся в город русские немедленно начнут грузить их в вагоны для отправки в ужасную Сибирь.
Немцы тут же начали свою любимую забаву – стучать в особый отдел его армии на соседей, родственников и знакомых, осведомляя советские компетентные органы о том, что этот нехороший человек является членом НДСАП, а сын этого, такого же нехорошего человека, вступил в СС или СА. Отдельно сообщалось о том, что в доме соседа есть запрещенное к хранению охотничье ружье (знак особого доверия властей) или радиоприемник. Интенсивность доносов была прямо пропорциональна уровню страха, который внушали русские солдаты жителям Франкфурта-на-Одере. А страх не спадал, потому что каждая городская кошка знала – чье мясо она съела.
Горбатов надеялся, что через пять дней, когда вернутся посланные за горючим бензовозы, а из глубокого тыла подойдет приотставшая пехота, его армия рванет дальше на запад, оставляя позади этот занудный городишко и обойдя Берлин по южной окраине, устремляясь все дальше и дальше, в самое сердце Третьего рейха.