Признаков близкой войны, особенно здесь, на приграничном рубеже, не видел только слепой. Помимо всего прочего, осень, зиму и весну войска армии буквально не вылезали из учений, внезапных ночных тревог, дивизионных и корпусных проверок боеготовности. Сам участник боевых действий в Китае в 1927—29 годах и в недавней войне с белофиннами, генерал Чуйков не мог не признать, что в результате предпринятых в последнее время мероприятий вверенная ему армия не только численно увеличилась на один стрелковый корпус, прибывший из Московского военного округа, но и значительно усилила боеспособность.
Передав сигнал «Гроза» в стрелковые корпуса и части армейского подчинения, штаб армии начал готовиться к перебазированию на полевой командный пункт, расположенный в лесном массиве в одиннадцати километрах северо-восточнее Кобрина.
Одним из первоочередных мероприятий по плану прикрытия границы была команда распечатать полковые вещевые склады мобилизационного резерва и перед выдвижением на исходные позиции переобмундировать все части армии в новую «камуфляжную полевую форму образца 1941 года». Первыми эту форму надели штабные командиры и бойцы комендантской роты штаба армии. Как человек с боевым опытом, генерал Чуйков не мог не признать, что новое обмундирование для ведения боевых действий куда удобнее и практичнее старых образцов.
Правда, некоторых командиров и политработников возмущало то, что в новом камуфляже они стали почти неотличимы от рядовых бойцов и младших командиров. Такие кадры, чего греха таить, тоже были в рядах РККА. Но с ними разговор будет короткий. Кого-то спишет война, а кого-то – особист, поставивший спецпометку в личном деле. Чтобы смыть такую спецпометку, этим людям надо будет потом очень-очень постараться.
Кроме всего прочего, после ноля часов 22 июня все бойцы и командиры в форме образца 1938 года подлежали немедленному задержанию и разоружению, а в случае оказания ими сопротивления, сотрудники НКВД получили право открывать огонь на поражение. Как сказал капитан госбезопасности Бобров, делалось это с целью выявления многочисленных групп, переодетых в советскую военную форму вражеских диверсантов, которые должны действовать в армейских тылах с началом немецкого нападения. Кое-кого из числа тех, что были заброшены заранее, уже удалось отловить. Но самое большое количество, как выразился капитан Бобров, «интуристов» должно было прибыть с сопредельной стороны в ночь с двадцать первого на двадцать второе июня.
Параллельно с чисто военными приготовлениями должны быть проведены мероприятия по эвакуации в тыл семей командиров, а также местных советских, партийных и хозяйственных работников Брестской области. Сами же они должны перейти на казарменное положение с подчинением командованию армии.