— Наверняка тебе сказали, что она хотела тебя убить, так?
Кедеэрн кивнул. У него возникло отчетливое ощущение, что он стоит на краю обрыва. И каждое слово Пака подталкивает его вперед.
— Знаешь, почему ты был единственным принцем Преисподней? — глаза Пака вспыхнули. — Потому что остальные дети твоего отца не выживали. И только Рианнон сумела родить ему здорового ребенка. А когда окончательно стало ясно, что ты не умрешь, владыка Ада счел, что вправе снова потребовать дань с сидов. Вот только Рианнон позаботилась, чтобы он не смог нарушить свое обещание. И это его взбесило. Если и была между ними любовь, она быстро сгорела. Рианнон задыхалась в Преисподней, весь смысл ее жизни замкнулся на тебе. И тогда повелитель Ада задумал представить жену предательницей, чтобы освободить себя от клятвы. Однажды на пиру он во всеуслышанье объявил, что когда принц станет взрослым, его облик изменят так, что любого охватит ужас при одном взгляде на него. И Рианнон не выдержала.
— Она сбежала со мной, — Кедеэрн зажмурился. Он вспомнил: они бегут по гладким камням дороги, и он смеется, потому что это такая игра, и мама рядом, и совсем скоро они окажутся в волшебном лесу — она обещала, что там будет много птиц и цветов, и живой олень. А потом мама подхватывает его на руки, и он прижимается к ее плечу, гладит перекинутые на грудь золотые косы. Ее сердце колотится слишком громко, ему становится страшно. А впереди и позади них гремят копыта коней. «Прости, сынок, — мама останавливается и опускает его на дорогу. — Не надо тебя этого видеть». И целует его. А что было дальше? Должно быть, он уснул.
— Она не знала, что ее гонца ко мне перехватили, — продолжил Пак. Зрачки в его глазах потонули в расплавленном золоте, — и до последнего надеялась на помощь. Богиня есть богиня. На том мосту полегло немало демонов. Рианнон сражалась за тебя до последней капли силы. Ее тело растоптали конями.
— Откуда ты знаешь? — прошептал Кедеэрн.
— Я умею слушать даже камни, — Пак достал из-за пазухи обрывок тончайшего шелка цвета тумана. — Это от ее покрывала. Держи.
Лоскут спланировал на ладонь Кедеэрна легко, как пепел. Он с трудом заставил себя посмотреть на Пака.
— Ты любил ее?
— Ее все любили, — глаза Пака погасли. — Но той любви, о которой ты спрашиваешь, между нами не было. Когда я узнал, что случилось, то дал клятву, что исполню последнее желание Рианнон, и ее сын не станет демоном.
— Так ты ради этого помогал Оберону?!
— А ты думал, что я внезапно воспылал любовью к его народу? — Пак фыркнул. — Рианнон была исключением, но ради остальных сидов я бы пальцем о палец не ударил.