Оперуполномоченный согласился ехать с гражданином Кошкиным к его дому, но взял с собой в сопровождение еще одного милиционера.
Боброва они обнаружили в квартире у Кошкиных. На вид он выглядел в полном здравии, но с забинтованной головой, сидел на кухне и пил чай. Анна Владимировна, увидев сына, радостно запричитала, Саша начал ее успокаивать. Бобров решил все вопросы с оперуполномоченным, позвонил в МУР, дал отбой на поиск и задержание людей на машине, похитивших Александра Кошкина, который он инициировал сразу же, как пришел в себя.
Все собрались уходить, Анна Владимировна вцепилась в сына и не хотела отпускать. Саше с трудом удалось уговорить маму отпустить его. Он чувствовал ответственность перед данным им обещанием Федору, поэтому и не мог сидеть дома. Если бы Бобров не согласился ехать с ним искать ребенка, то он поехал бы и один.
— Пойми, наконец, горячая ты голова, — уговаривал на улице возле дома Бобров Сашу. — Мне сначала нужно съездить в Управление уголовного розыска, там мое табельное оружие, а заодно и посмотреть, как составлен протокол с места происшествия. Понимаешь? Да и бросаться вот так без оружия искать удерживаемого преступником ребенка, согласись, это небезопасно. Мало ты себе нашел приключений, еще хочешь, чтобы и я поддался на твои юношеские авантюрные забавы.
— Спасать захваченного ребенка — это, по-вашему, товарищ старший следователь прокуратуры, юношеские забавы, так получается? — возмутился Саша.
— Да ты не кипятись.
— Кстати, преступник уже убит, нужно просто найти местонахождение ребенка, вот и все, — сказал Саша. — Может, девочка находится вместе с матерью. Хотя в той квартире, куда меня привозили, ее не было. Если и была, то в другой комнате. Но она не подавала никакого голоса, может быть, спала?
— Вот видишь, в той квартире, где находится мать, ребенка нет. А потом, мы до сих пор не знаем, Ксения — жертва или соучастница, а может быть даже и главный организатор.
— Только не последнее, — вступился за Ксению Саша.
— Я не против этого, лишь бы неопровержимые факты нам не говорили об обратном.
По тональности и смыслу содержания слов Саша почувствовал, что Бобров стал разговаривать с ним не так, как раньше, на допросах, как с одним из возможных подозреваемых, теперь это выглядело совсем иначе. Сашу признавали участником процесса расследования, как независимую сторону, чего бы ему очень хотелось, что-то вроде частного детектива, пусть пока даже и без гонорара, либо как одну из заинтересованных сторон, доказывающую свою полную невиновность.
— Совсем поверить в Ксенину непричастность в этом деле, — продолжал делиться своими мыслями Бобров, — достаточно трудно. Другое дело — рассмотреть вариант ее участия, но не по доброй воле, а как жертвы шантажа, связанного с похищением ребенка, тут может быть шанс реальности. В этом варианте нельзя исключать, что у погибшего преступника, как ты его называешь — Игната, есть соучастник, который и удерживает ребенка, а он-то может быть и вооружен.