- У вас первое меню. - Женщина лет пятидесяти сверилась со списком и разложила на поднос тарелки, заполняя их первым и вторым блюдом. Я, как заворожённый, смотрел на её фигуру. Уставшее лицо не выражало ничего, кроме отстранённой безразличности, движения заучены и исполняются на автомате. Я видел, что с ней случилось, видел пробитую защиту, тонкие красные нити исходили из тела. Лимб пил её, настолько остервенело, словно хотел иссушить до дна. Такое я видел впервые, нервно сглотнул. Когда медсестра поставила поднос на тумбочку и повернулась ко мне спиной, я вздрогнул от омерзения. А вот и виновник её проблем. Инфернал, свернувшийся калачиком, удобно устроился на теле и стал похож на буро-серый рюкзак. Он вонзил невидимые когти в плечи бедной женщины. Это было не моё дело, она не работник компании и мои услуги на такие случаи не распространялись, но я окликнул её в последний момент.
- Простите, вы плохо выглядите, вам бы к врачу...
Медсестра замерла, сгорбилась. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, инфернал ожил, с сухими щелчками худых конечностей растягивался в полный рост. Он повернул в мою сторону голову, глазки-щелочки неприятно блестели. Тварь оскалилась, предупредительно зашипела.
- Да нет, всё в порядке, вам показалось. Приятного аппетита. - Женщина ответила не оборачиваясь, выдавила улыбку и вышла в коридор. Я видел, как смотрящий от ФСБ оторвался от телефона, проводил её доброжелательным взглядом. Инфернал снова свернулся клубком, красные нити полезли из жертвы с новой силой.
- Это не моё дело. - Я повторял как заклинание. - Это не моё дело...
Хмельницкий пришёл именно тогда, когда я уже перестал его ждать. Несколько раз от скуки хотел выйти в коридор, но каждый раз сидящий на стрёме агент предельно вежливо загонял меня обратно в больничный застенок, а стоило попроситься в туалет, так этот гаврик шёл за мной по пятам, словно я главный подозреваемый, а не свидетель в этом деле. Хотя так они ко мне и относились, пора бы уже и прекратить этому удивляться. Жаль, что он не зашёл вместе со мной в тесную кабинку, с его-то учтивостью можно было бы и помочь подержать. Хмельницкий оказался менее вежливым "гебешником", вошёл без стука, сходу перешёл к делу, так словно был тут всё время и отлучился всего на пару минут. В руках всё та же черная папка, меня почему-то коробило от её вида. Наверное, потому что там собрана вся моя биография вплоть до детских фотографий.
- Собирайтесь, мы опаздываем! - Бросил он раздраженно, стоя над душой. Отлично! Я еще не в курсе, но мы уже опаздываем. Начал лениво собирать шмотки, обнаружив, что Борисыч оставил "на выход" один из однотипных строгих костюмов. Молодец. Корпоративный "дресс код" надо соблюдать в любой ситуации. Хмельницкий отвернулся, подошёл к окну, вяло проводя инструктаж: