– Все, брате Илья! Не уйти теперь от царских холопов, – проговорил отец Киприан, покосился на старого хозяина, который с освященной водой в бадье топтался посреди горницы.
– А бумага старца Зосимы? – вдруг вспомнил Илейка.
– Нас видели на барке, известили драгун.
В распахнутое окно было видно, как от промчавшихся за околицу драгун отстало десятка полтора служилых и, взяв ружья наизготовку, медленно ехали улицей, осматривая дворы: не явится ли где укрывшийся ватажник или какой беглый?
Хозяин поставил наконец-то бадью у печки, строго глянул на перепуганную сноху, прикрикнул:
– Вы ничего не видели и ничего не слышали! Святой отец, не прими за обиду – полезай на чердак. За печной трубой у меня сушится камыш, в нем и заройся. А ты, отрок, иди за мной. Собаку привяжи на задворке, будто моя. Поспешите, драгуны уже через три двора от нашего.
Отец Киприан по лестнице поднялся на чердак, и хозяин тут же опустил эту лестницу в погреб, будто ее и не было. Поманил рукой Илейку. Илейка следом за ним прошмыгнул в сарай. Большая часть сарая была отведена конскому стойлу. За изгородью, учуяв хозяина, противно завизжала голодная свинья и тяжело затопала.
– Заройся в объедки, – шепнул хозяин и, не закрыв дверь, неторопливо прошел через двор мимо Иргиза. Пес недовольно повизгивал и рвался в сарай к Илейке.
– Сиди, Иргиз, сиди! – издали приказал Илейка, и пес постепенно затих, только настороженно водил ушами, вслушиваясь в лай растревоженных сельских собак, недалекие голоса драгун и конское усталое фырканье.
И вдруг со стороны рощи донеслись частые ружейные выстрелы, будто озорная детвора бежала вдоль плетня и палками била звонкие глиняные горшки, надетые на колышки для просушки.
– Господи, спаси дядю Гурия и его сотоварищей, – взмолился Илейка, забыв, что и сам находится в двух шагах от погибели. Желая разглядеть, что творится на улице, он приник лицом к неплотной щелястой двери. И тут же отпрянул: с подворьем рыжебородого мужика поравнялись трое верховых, совсем молодые. Двое соскочили на землю, через открытую калитку вошли во двор – ружья за спиной, в руках сабли наголо. Третий драгун, держа ружье поперек седла, остался у калитки на коне.
На крыльцо выбежал хозяин, засуетился, разводил руками, что-то бормотал неразборчивое в ответ на слова солдат. Илейка, не мигая, следил, куда пойдут драгуны, в избу или в сарай?
– Живее вы! – крикнул старшой с седла. – Назар, осмотри постройки, а ты, Аким, обшарь избу как следует!
«Только не испугаться, только бы выдержать и не закричать в беспамятстве!» – беззвучно уговаривал себя Илейка, попятился от двери: зарываться в объедки было уже поздно. Нащупал под кафтаном подарок Чубука и вжался спиной в бревенчатую стену.