Старец терпеливо возразил:
– Эх, Капитон – большая голова! От добра добра не ищут, это так. Да не оставят нас здесь в покое, по рукам не сегодня завтра разберут. На Яике час от часу беглых кабалят все крепче, в казаки вписаться воли уже никакой нет, хватают и выдают властям в Оренбург. А в заветном Беловодье воля вольная, – глаза старца Анания загорелись радостным светом, словно неведомая и манящая земля уже открылась перед ним свежестью нетоптаных трав, прохладой чистых лесов и зазывным пением непуганых птиц. И заговорил он именно об этом: – В Беловодье земли от веку не паханы, зверь пушной и съедобный не стрелян, рыбица в теплых водах не ловлена. Там истинно рай земной для сирот, беглых и изгнанных. Там нет царей, нет бояр и слуг боярских с солдатами. Царям да помещикам в те заветные земли ход заказан накрепко, ибо стоят на тропах потаенных богатырские заставы и впускают не иначе как по застарелым мозолям на ладонях. А господ с розовыми ладошками хватают и для устрашения помещичьему племени вешают по деревьям.
Старики некоторое время молчали, очарованные услышанным о далекой и желанной стране.
– Кто путь нам укажет в ту землю? – спросил рыжий, с белесыми глазами старик Елисей.
– А я и сведу, – с готовностью вызвался старец Ананий.
Дед Капитон посмотрел на него, усомнился:
– Дойдешь ли?
– Бог доведет, – уверенно ответил Ананий. – Оно конечно, путь долог и многоопасен, братья. И год и два, быть может, пройдет, прежде чем откроется нам желанный край. До конца земли надо шагать, к царству Индийскому. Поимел я список с тайного письма, а в нем сказано, как идти. – Старец Ананий достал из-за пазухи кусок белой ткани, испещренной рисунками и буквами, развернул на коленях, повел желтым ногтем от одного конца к другому, поясняя: – От Москвы на Казань, от Казани на Екатеринобург, оттуда через реку Тюмень до Бийска и по реке Катуни на Уймонскую долину. За той долиной по славным рекам Губань и Буран-реке мимо Китайского и Индийского царств, мимо царства Опоньского, за высокими горами, после сорока четырех дней пути, на берегу окиян-моря и будет заветное Беловодье.
Ананий убрал путник, выжидательно осмотрел склоненные седые головы собеседников.
– Далеко-о, – выдохнул рыжеволосый Елисей. Желтое лицо его сморщилось и стало похожим на засохшую шляпку старого гриба-лисички, брошенную на солнцепеке. – Нам не дойти будет. Господь приберет многих по тем тропам.
– Истину говоришь, брат Елисей. Кому-то судьбинушка уготовила печальную участь умереть в чужих местах. Но дети наши обретут волю! – Старец Ананий разгладил пальцами морщины лица, затих, снова молча смотрел на собеседников, каждый из которых погрузился в собственные раздумья: заманчива цель, да путь полон опасности и лишений: не зря присказка ходит, что за морем телушка стоит полушку, да за перевоз рубль берут!