– Бери, чего ты? Не евши и блоха не прыгает!
Илейка принял угощение, поклонился и хотел было отойти в сторону, под вишню и там спокойно потрапезничать. Но нечаянные собеседники не торопились уезжать. Старший снова спросил доброжелательно:
– Далек ли твой путь, отрок? В Самару?
– Далек, добрый барин, – ответил Илейка и, сам не зная почему, решился спросить: – Может, знаете, как пройти до конца земли, в Беловодье?
– В Беловодье? – Старший вскинул брови. – Вона что-о! Алексей, ты езжай потихоньку, а мы следом пеши пойдем. Как зовут тебя, отрок? Ильей, значит. И что же ты, Илья, всерьез в Беловодье собрался? Кто тебе о той земле рассказал? Да ты не робей, я тебя не обижу.
Скрывать было бесполезно: ведь не с неба же он упал на этот пустой тракт.
– А я купец из Самары, Данилой Рукавкиным зовут. Со мной сын Алешка, в столице разным наукам обучается. Младший, Панфил, дома, самарских собак по оврагам гоняет, тебе ровесник… А Беловодья, брат Илья, нет. И некуда тебе, горемыка, идти. До краев земли дошли уже наши первопроходцы, и за океан-море, в Аляску ступили. Есть земли бурятов, ламутов, тунгусов, коряков и чукчей. Есть и иных народцев, всех не упомнишь, есть большая земля Даурская, а Беловодья нет.
Илейка слушал и жевал. Ему ли спорить с бывалым купцом? Купцы везде ходят, друг по другу знают многие земли… И все же подумал: «Не везде и купцы прошли. Как знать, может, страна эта и не так велика, скрыта за непролазными для караванов горами». Про путник, который хранил под рубахой, благоразумно пока промолчал.
– Из каких же ты мест, Илья? – допытывался Данила Рукавкин. – Чей будешь? Говори, не робей. Сказал ведь – плохого не сделаю тебе и к начальству не потащу для спроса.
– Наше село минувшим годом солдаты из пушек пожгли, – сознался Илейка. Потом рассказал, как долго скитались они с дедом Капитоном по чужим краям, пока не вышли к Волге, как приветили их беглые, помогли в зиму с жильем и пропитанием. И как днями нагрянули драгуны с казаками, беглых побили и похватали… Убили и дедушку Капитона.
– Вона ты из каких волостей, – помолчав некоторое время и что-то обдумывая, Данила негромко добавил: – Был слух тревожный и у нас, когда ваши мужики супротив царских войск встали боем, был слух. И куда же ты теперь?
Илейка махнул рукой на восход солнца.
– Ах ты упрямый саврас без узды, – пошутил Данила, но глаза его остались по-прежнему строгими. – Однако, думаю, давай оставим блины эти до иного дня. – И вдруг предложил: – Хочешь пожить год-два у меня в Самаре?
Илейка вскинул голову – глаза у купца строгие, но смотрят добро: он все еще что-то решал про себя.