— Ты заболела? — спросил он, внезапно испугавшись.
— Если бы, — горестно усмехнулась мать. — Тогда я могла бы рассчитывать на выздоровление. — Отвечая ему, она рассеянно почесывала красное пятно на руке. — Не волнуйся, — добавила мать. — Я не умираю, и вообще ничего страшного.
Майлз рылся в корзине. Как только она сказала ему не волноваться, он тут же последовал ее совету.
— Сегодня здесь больше всякого, — сообщил он, вынимая баночку с чем-то навроде маленьких шарикоподшипников чернильного цвета.
Это известие взбодрило мать, она поднялась из-за стола и распахнула шторы навстречу яркому солнцу, хлынувшему в кухню. Она стояла, закрыв глаза, купаясь в солнечном свете, и ее губы складывались в нечто вроде улыбки. Для женщины, которая только что провела целый час на четвереньках перед унитазом, она выглядела очень красивой, подумал Майлз и решил простить ее за прошлый вечер.
В конце концов, это был их последний день на острове.
* * *
На пляже они пробыли не более получаса, когда появился Чарли Мэйн. Майлз с удовольствием отметил, что ноги у Чарли тощие, белые и почти безволосые, а когда он снял через голову трикотажную рубашку, Майлз увидел бледную впалую грудь с редкими жесткими волосками вокруг сосков. Глядя на них обоих, Майлз обнаружил, что его мать, женщина совсем не крупная, была по крайней мере на размер больше Чарлза. Прошлым вечером, особенно в спортивной машине, он казался человеком среднего телосложения, но сегодня Чарли, усевшийся на уголок их одеяла, выглядел совершенным дохляком. Вот сейчас мать рассмотрит его хорошенько, не сомневался Майлз, и пошлет нового знакомого куда подальше.
— Вам не приготовили корзинку с ланчем? — осведомилась она.
— Увы, нет, — беззаботно ответил Чарли.
— Тогда мы с вами поделимся, — сказала Грейс. Глядя на нее сейчас, никто бы не догадался, как ей было плохо всего час назад. И она не выказывала ни малейшего намерения отослать Чарли Мэйна прочь.
— Но, думаю, вам будет приятно узнать, что явился я с не совсем пустыми руками. — Вынув из кармана плавок длинный белый тюбик, Чарли показал его Грейс, а затем бросил Майлзу, поймавшему тюбик перчаткой.
Грейс радостно всплеснула руками:
— О, Чарли, вы наш избавитель.
— Точно, такой уж я человек, — согласился он.
— В гостинице мне сказали, что у них все закончилось. — Грейс жестом велела сыну подать ей тюбик с мазью.
— Утром я съездил в Эдгартаун, — пояснил Чарли, пока Грейс смазывала средством от ядовитого плюща ноги и живот Майлза, а потом свои руки и пятно, которого Майлз прежде не заметил, на верхней половине бедра. — В аптеке мне продали последний тюбик. Похоже, ядовитый плющ ставит рекорды в этом сезоне.