— Командир! — взревел Уолт Комо. — Вернись сюда. Давай с этим покончим наконец. Хватит бегать от меня.
Не обращая на него внимания, Майлз спросил:
— Налить тебе кофе, Мейер?
Отто положил ладонь на живот:
— Помилосердствуй.
— Тогда теплого молока?
Отто собирался отказаться, но передумал:
— Знаешь что? Надеюсь, ты не издеваешься надо мной, потому что молоко было бы просто чудесно.
— Усаживайся.
— Ничего, если мы посидим вон там? — Отто показал на дальний столик, который как раз освобождала компания девушек с пышными замысловатыми прическами, и Майлз кивнул.
Отто поздоровался с девушками, некоторых он помнил по старшей школе, когда они были худее и бойчее, и уселся за столик. Пока Майлз отсчитывал им сдачу и провожал до двери, Отто, сдвинув грязные тарелки и кофейные чашки, вытер стол салфеткой с пятнами губной помады.
— Быстро же ты, — удивился он, когда Майлз принес ему теплый стакан с молоком.
— Слава микроволновке, — сказал Майлз, устраиваясь рядом.
— Командир! — снова заорал Уолт, и Майлз вздохнул. — А ну давай сюда.
— Что ему надо? — не мог не спросить Отто, поскольку само присутствие Уолта Комо в ресторане Майлза Роби уже казалось ему достаточно странным.
— Он все время пытается посостязаться со мной в армрестлинге.
— Зачем?
— Спроси его. Наверное, это связано с тем, что он убежден: один из нас — не настоящий мужчина. Слушай, что-то ты не выглядишь бодрячком.
Отто вяло улыбнулся:
— Твой новый посудомойщик сегодня работает?
— Джон? Должен прийти, чтобы прибраться здесь после обеда, но пока не появлялся. До сих пор он был абсолютно надежным.
— Когда он придет, позвони мне. Я буду тебе очень признателен.
— Ладно, — ответил Майлз. — У него проблемы, Мейер? Конечно, это не мое дело, но — Тик.
— Она здесь?
— Дома. Я только что с ней разговаривал.
— Хорошо, — сказал Отто. — Я себя чувствую погано из-за всей этой истории. Ведь это я попросил ее подружиться с парнем.
Майлз выпрямился:
— Выкладывай, Мейер.
— Пока не знаю, что сказать, — вздохнул Отто. — Может, все нормально. Но я собираюсь покопаться в этом деле.
— Командир! Угадай, что это за песня.
Уолт соскочил с табурета и направился к ним, пританцовывая и напевая:
Мне и не снилось, что меня поцелуют вот так,
Какое блаженство, когда вот так
Тебя поцелуют, вот так!
Счастье чувствовать себя вот так.
Где ты была, скажи,
Всю мою жизнь.
— Отстань, Уолт, — бросил Майлз. — Мы тут разговариваем. — Окей, даю подсказку, но только одну. Чьи песни я всегда исполняю?
Майлз повернулся к Уолту, и Отто Мейер подумал, что обратись Майлз к нему с таким выражением лица, он бы незамедлительно поступил так, как ему велят.