— Тебе бы лучше посядетъ, Майлз, — посоветовал Минти. Нос у него распух и посерел. — Ты создал беспорядок, а я его подавил.
Майлз подумал, что, несмотря на сломанный нос, Джимми Минти упивается каждым мгновением их конфронтации. Полицейский легко увернулся от удара Майлза, и тот снова оказался на коленях, обнимая живот и срыгивая на кирпичи.
— А теперь вставай и протяни запястья, — приказал Минти, однако Майлз дважды вскарабкивался на ноги и дважды вновь обнаруживал, что лежит на земле.
К тому времени, когда к ним приблизились миссис Уайтинг с людьми из лимузина, один глаз у Майлза был полностью закрыт, от второго осталась узкая щелочка. Противники сидели на бордюре друг против друга и выглядели так, будто оба бились на одной и той же проигравшей стороне, победители же по неизвестной причине удрали. Наручники по-прежнему болтались на пальцах Минти, и Майлз понимал, что полицейскому за это стыдно.
— Вы идите, миссис Уайтинг, — произнес Минти придушенным голосом. — Я сейчас с этим закончу, только чуток передохну.
Бизнесмены, явно занервничав, обошли двоих местных по широкой дуге, сойдя с кирпичной дорожки на траву.
— Вы изумляете меня, дорогой мой, — сказала миссис Уайтинг. — Что такого важного не могло подождать до завтра?
На другом конце двора, услыхал Майлз, открылись и закрылись дверцы лимузина, издав солидный, мастерски выверенный звук денег, удаляющихся на покой в надежное место. Скорее всего, от него ждали, что он заговорит о «Каллахане», и Майлз решил разочаровать миссис Уайтинг:
— Я приехал лишь для того, чтобы заявить о своем увольнении. Придется вам подыскать кого-нибудь другого в «Имперский гриль».
Джимми Минти, прекратив щупать сломанный нос, прислушался.
— Судя по вашему виду, дорогой мой, на вас будто снизошло некое откровение, — заметила миссис Уайтинг. — Впрочем, это лишь мои догадки. Почему бы не обдумать все как следует? Решения, принимаемые в порыве страсти, редко бывают здравыми.
— Разве вы когда-либо испытывали страсть?
— Что ж, верно, я редко теряю почву под ногами — в отличие от людей с более романтичным темпераментом, — признала миссис Уайтинг. — Но мы таковы, каковы есть, и с тем, что не лечится, нужно смириться.
— С тем, что не лечится, нужно расправиться, — сказал Майлз. — Вы это имели в виду?
— Без отмщения, — благосклонно улыбнулась она, — нет смирения, дорогой мой. А теперь, прежде чем вы произнесете во гневе еще что-нибудь, за что я буду вынуждена вас наказать, не остановиться ли вам и не задуматься о будущем, и не только вашем, но и вашей дочери? Через год-другой ей может понадобиться помощь с университетскими расходами, как и