Как такое могло случиться? Вопрос не долго оставался без ответа. Может, Ч. Б. Уайтинг и был человеком слабохарактерным, — ну, если начистоту, он знал, что характером слаб, — но, не в пример многим слабакам, изящное искусство самообмана он так и не освоил, и, спросив себя, как он мог забыть о своей обожаемой дочери, Ч. Б. осознал, что это случилось не впервые, просто впервые его забывчивость повлекла последствия. В этот раз ненависть затуманила ему глаза. А в прошлый раз он был ослеплен любовью.
Когда, собственно, он влюбился в Грейс Роби, в данный момент находившуюся в патио? Естественно, он не мог не заметить ее, работая на рубашечной фабрике, а потом ее беременность совпала по времени с беременностью Франсин, но, наверное, любовь настигла его в больнице. В тот момент, когда он увидел, как Грейс кормит грудью своего ребенка, он потерял голову. И не только потому, что она была такой уставшей и красивой. В ее материнской радости, в ее счастье и благодарности судьбе было нечто такое, что ему вдруг привиделась возможность иной, лучшей жизни, и волнующее «что, если…» уже не отпускало его. Обе женщины после родов провели в больнице три дня, родильное отделение было переполнено, и ни одна пациентка, даже с фамилией Уайтинг, не могла рассчитывать на отдельную палату — слава Создателю, думал он. И когда обеих выписали, в тот день и час, он бы не глядя обменял свою жену, маленькую дочку и все свое состояние на шанс вернуться с Грейс и ее младенцем в тесный арендуемый дом, где она жила с мужем — субъектом, вечно заляпанным засохшей краской и, похоже, не понимавшим, как ему повезло. Острота его чувств к этой женщине — и потрясающе заманчивое видение иной жизни, столь доступной и, однако, трудно досягаемой в его среднем возрасте, — заставила Ч. Б. задуматься, не сходит ли он с ума, а также о том, не станет ли отказ от Грейс и возможности счастья слишком для него невыносимым. Хуже того, когда он вез домой Франсин и новорожденную дочь, корчившуюся натужно у тощей материнской груди, он обратил внимание, проезжая по Железному мосту, на быстрое течение реки и вспомнил, как воевал с Богом из-за лося, и внезапно понял, что Бог победил, а ему, чересчур возомнившему о себе грешнику, остается лишь одно — покаяние. Не в силах отвергнуть обретенную мечту, он знал, что ему не завоевать Грейс Роби без соизволения Господа, и не видать ему этого соизволения, если он не станет достоин ее, к чему отныне он приложит все усилия.
Как же долго он обхаживал Грейс — о чем та даже не подозревала! Неделями, месяцами, годами он наблюдал за ней на работе из своего застекленного офиса на верхнем этаже, по выходным встречал на Имперской авеню, маленький сын всегда был при ней, а муж вечно где-то на выезде красил дома. Грейс была из тех женщин, кого невзгоды делают только красивее, и Ч. Б. инстинктивно догадывался, что у нее были свои маленькие радости.