* * *
Никто не услышал, как подъехала машина, и, разумеется, Ч. Б. не позвонил в дверь. Он просто впустил себя в собственный дом, как поступают мужчины во всем мире. Внутри было так тихо, что когда он большим пальцем спустил револьвер с предохранителя, то даже забеспокоился, а не произведет ли этот щелчок громового эха, но обошлось. Удача, казалось, наконец улыбнется убийце из рода Уайтингов. Наверняка его жена где-нибудь на участке, скорее всего в беседке. Если он бесшумно раздвинет дверь в патио, то, возможно, сумеет пересечь широкую лужайку, прежде чем супруга обнаружит его присутствие, и он в один миг избавит ее от тягот земного существования, и она даже не поймет, что с ней приключилось. Шофер в лимузине слушает радио с закрытыми окнами и на хлопок внимания не обратит. Позднее, конечно, он задумается, почему они сразу же возвращаются в Бостон, но шоферы в лимузинах приучены подчиняться, а не задавать вопросы людям, которые им платят.
Однако удача изменила Ч. Б. Уайтингу, как его отцу и деду в свое время. Когда он миновал гостиную, в огромном дверном стекле ему явилась живая картина, какую, мгновенно понял он, только Бог — тот самый Бог, с кем он воевал из-за лося, — мог срежиссировать и попутно затмить его разум настолько, что он не учел вероятности наткнуться на этих трех женщин, стоявших в нескольких футах друг от друга.
Синди была не в Огасте, как он полагал, но стояла у двери патио, держась за ручку, точно намереваясь раздвинуть дверь пошире и принять участие в жизни, протекавшей снаружи, словно это было ей по силам. Он понимал, конечно, что она цепляется за дверную ручку, чтобы не упасть, и эта сцена символизировала всю ее жизнь, состоявшую из бесконечного преодоления барьеров с того давнего дня, когда, обуреваемый бессильной яростью, в которую его вогнала жена, он упаковал чемодан, швырнул его в багажник и дал задний ход на «линкольне», не дожидаясь, пока автоматическая дверь гаража полностью поднимется, ему было глубоко плевать, сорвет он дверь или нет. Он ничего не услышал, ощутил лишь легкий толчок — далеко не впервые, детские игрушки вечно валялись на подъездной дорожке. Синди любила рассаживать своих кукол у закрытой двери гаража, радуясь тому, как их много, — именно такой разновидности толчок он и ощутил, будто под колеса попала кукла. Вырулив на дорогу, он почувствовал второй толчок, глянул в зеркало заднего вида, увидел ее и подумал, надо же, он опять наехал на дочкину куклу. Разве что эта была чересчур большой. Все куклы дочери были подарены отцом, и он не мог припомнить ни одной, похожей на ту, что отражалась в зеркале.