Жанин медленно считала про себя и досчитала до десяти, прежде чем Уолт решил, какую карту ему сбросить, к вящему удовольствию Хораса. Уолт, вечно сгоравший от любопытства, перевернул карту, которую Хорас положил лицом вниз, и простонал:
— Везет же некоторым. С этой, блин, картой я бы победил.
— Знаю, мистер Комо, — ответил Хорас, суммируя выигранные у Уолта очки. — Почему, по-вашему, я ее не отдал?
Разрешив таким образом свои мучительные сомнения, Уолт развернулся на табурете и, расплывшись в улыбке, обнял свою будущую жену. Вот оно, осенило Жанин, пока Уолт ее оглядывал, вот почему она выходит замуж за этого человека. Возможно, он слегка тугодум — ладно, допустим, не слегка, — ну и черт с ним, если он всегда рад ее видеть. Каждый раз он впивался в нее своими ясными глазами, и если причиной тому была его короткая память, ей плевать. Под одобрительным взглядом Уолта у нее внутри вспыхивал огонь, она преображалась, а ее потайная зона раскрывалась мягкими лепестками, как цветок, и в таком виде даже Майлз смог бы ее найти, да только шиш кто ему теперь позволит.
— Эй, очаровашка, — сказал Уолт. — Хорошо, что командира сейчас нет. Он бы совершил харакири, увидев, как здорово ты выглядишь. — Озвучив столь заманчивую черную мысль, он повернулся к Хорасу узнать его мнение: — Понравилось бы вам доживать жизнь, зная, что вы обладали такой красивой женщиной и потеряли ее?
Хорас продолжал подсчитывать очки в блокноте либо только притворялся, что занят, и Уолт снова крутанул табурет:
— Дай-ка угадаю. Сотня и двадцать два.
Ну да, окей, конечно. И это тоже злило Жанин — постоянное угадывание ее веса на людях. Не то чтобы она не гордилась сброшенными пятьюдесятью фунтами. А еще она понимала, что Уолт поступает так, потому что гордится ею. Однако ей это напоминало аттракцион в парке времен ее детства, когда надо было угадать вес других людей.
— Сто двадцать три, — улыбнулась она, довольная собой, несмотря на раздражение. — Но нельзя ли нам не обсуждать это в общественных местах?
— Сто двадцать три? — взревел Уолт. — Я собираюсь проверить весы в женской раздевалке. — Он опять развернулся к Хорасу и ткнул его локтем: — Слыхали? Сто двадцать три. Угадайте, сколько она весила, когда мы познакомились?
— Я бы на вашем месте не заморачивалась, — посоветовала Жанин Хорасу, хотя тот вряд ли нуждался в подобных предостережениях.
— Да брось, — сказал Уолт. — Ты должна гордиться. — И снова поворот к Хорасу: — Сто восемьдесят с лишком.
— Закажешь что-нибудь, Жанин? — спросил Дэвид через плечо, продолжая обжаривать мясо. И разумеется, не взглянув на нее.