Большинство высказались «против», лишь небольшая часть, в том числе Матильда, промолчали, значит, видели «по». По барабану. Им было наплевать. У них — свои ценности, которые хранят они в голове или в сердце, они вне матрицы, со своими установками и приложениями. Им глубоко по Фрейду, что происходит вокруг. Во что их пытаются втянуть.
«Как же она самодостаточна, неужели она никого не любит?»
«Ты никого не любишь», — сделал несколько шагов в сторону Матильды Мефодий. «Да, я неуязвима», — ответил сам себе за нее Мефодий. «Тебе надо почаще гулять с собакой».
— Откуда вы знаете про собаку?
— Я не знаю, я слышу, как она лает внутри вас, едва увидев меня.
— Не бойтесь, это не собака, щенок, он ищет ласки.
Матильда растормошила его память, будто пыталась там что-то найти, он вспомнил, как впервые эта неуловимая женщина возникла у них в офисе.
— Это шутка, но она имеет долю правды. Вот еще один из вариантов вращающейся картинки, — включил проекцию Мефодий.
* * *
— Как тебе?
— Музыка. — В голове Мефодия неожиданно заиграл Брамс. «Почему Брамс? Откуда Брамс?»
— Ничего. Хотя я не любитель классической музыки. Из классики мне ближе живопись и скульптура.
— История лишний раз доказывает, только они всегда будут правы. В общем, все, что связано с фантазией, это правое полушарие.
— А в левом сухо и скучно: логика, письмо, математика, — добавил Мифа.
— ЕГЭ, в левом всегда ЕГЭ, — пошутил Кирилл.
— Точно. Кстати, как твой сдал?
— Нервы сдали, он — нет.
— Может, и не за чем? И так все есть, — ухмыльнулся Мефодий.
— Знал бы ты его амбиции. Дом белый, кабинет овальный, собаки послушные.
— Синдром Трампампам? Это пройдет.
— Пока мы не пройдем — не пройдет, — улыбнулся улыбкой шефа Кирилл.
— А мы не пройдем?
— Конечно, пройдем. Хотя у меня есть некоторые сомнения по поводу поставленного опыта. Да, поставили мы его в неловкое положение, и людей тоже, — усмехнулся себе в руку Кирилл. — Как показывает опыт, слишком уж далеки они друг от друга, Нью-Йорк и Москва. Они так редко держатся за руки. А ведь это едва ли не самое важное — держаться за руки. В критические моменты это помогает облегчить боль одного, то есть взять ее частично на себя. Прикосновение — вот что дает ощущение, что тебя поняли, тебя понимают.
— Ты понимаешь, о чем я? — хотел вернуть на абзац назад шефа Мефодий.
— Я же тебе говорю. Ты замечал, что иногда можно отвечать просто прикосновением? — похлопал его дружески по плечу Кирилл.
— А удар можно считать прикосновением? — вяло улыбнулся Мифа.
— Значит, не поняли. Все время тебя несет в какие-то крайности.