— О чем ты? Целый город был для них выстроен.
— Лос-Анджелес, если не ошибаюсь? Никто не справился с задачей. Взять хотя бы последнюю Ангелу из Восточного полушария.
— Да. Ангела меркнет. Жалко женщину.
— Только не надо ее жалеть, она может принять это за любовь. Женщину надо любить, — улыбнулся Кирилл.
— В этом-то и вся проблема. Мне кажется, люди разучились это делать, заниматься — да, а вот делать разучились.
— Может, выключить? — кивнул Мефодий на женщину. Кирилл хлопнул в ладоши. Невесть откуда вылетела птица-секретарь и росчерком пера подписала указ.
Мефодий ни с того ни с сего рассмеялся.
— Что смешного?
— Усы. Птица-секретарь и с усами. Никогда не видел.
— Да. Редкий экземпляр, безупречный сотрудник. Хочешь, я тебе тоже такого выпишу.
— Дорого, наверное?
— Да, не дешево. Схватывает на лету, но много. Хавку обожает.
— Это заметно.
— Ну что, нужна тебе птица-секретарь? Усатого не обещаю, недавно он их сбрил на спор, но толковый.
— Да не, сам я не азартный. Зачем мне секретарь, который спорит. Я сам с усам, сам как-нибудь справлюсь.
— Сам, сам… я же вижу, что не справляешься.
— Ты вообще внимательно читал? Я имею в виду письма с Земли? — с недоверием взглянул Кирилл на Мефодия.
— Обижаешь. Я просто выбрал все самое релевантное для эксперимента. Самые чувствительные точки.
— Хорошо, давай расставим точки G, — пошутил Кирилл.
Любить это не только засунуть свой язык в ее рот, приклеить к ее шее, это достать все свое лучшее, достать свое самолюбие, чтобы оно слиняло, наконец, засунуть свою гордость поглубже и достать свои чувства, пусть выскажутся. Самодостаточность — вот что имеет значение.
— Ты только представь, встретятся два самодостаточных, они же достанут друг друга через пять минут, — засмеялся беззвучно Мифа.
— Мне кажется, ты неправильно трактуешь это самодостаточное слово.
— Ладно, тогда ты мне объясни, что это такое? Самодостаточность?
— Самодостаточность — это когда сам в достатке и щедрость в излишке, — отвернулся от уток Кирилл, которые уже успели снова проголодаться. — Женщины любят щедрых.
— Идиотами нас делало только то, что мы могли быть вместе двадцать четыре часа в сутки, и этого было мало, — процитировал Мефодий. — Это можно отнести к настоящей любви?
— Дело же не в количестве времени, проведенном вместе, дело в качестве. Удовольствие — вещь неисчислимая. Удовольствия — это пузырьки, от воздушных детских до игристых шампанских. Если же говорить о любви, знаешь, в чем разница между людьми? Одни мерят любовь счастьем, другие — страданием, ну, а те, у кого ее немерено, — состраданием.