— Что ты, Сара, никаких грибов! А хочешь сигаретку? — неожиданно предложил Хогл и лукаво подмигнул, доставая тонкую самодельную папироску.
Сара посмотрела на нее с большими и вполне оправданным подозрениями:
— Знаю, из чего тут могут быть сигаретки! — ляпнула она, не подумав: порядочная женщина должна была немедленно заявить, что не курит, ну, сейчас не курит, что и было бы правдой, но поздно — Хогл уже протягивал самокрутку.
— Я не буду это курить, — отмахнулась Сара. — У меня и так мало времени, к тому же я вязну в нем как муха в сиропе, и не собираюсь тратить его на всякие глупости! — еще не хватало застрять и бродить тут с бессмысленной улыбкой, натыкаясь на кучи увядших листьев и всякий хлам.
Хогл хихикнул:
— Кто жаловался, что жизнь проходит мимо, на упущенные возможности. Сара, да ты и не пробовала ни разу!
Сара ни за что бы не согласилась — жила же она без этого раньше, но видно споры грибочков слишком беззаботно летали туннелем, и она возмущенно заявила:
— Я пробовала! Как-то на заднем дворе с Юджин… Но кто-то начал звонить в дверь и я подумала, что пришел социальный работник к Тоби, а я тут травкой балуюсь, — тогда она с испугу засунула бычок Юджин за шиворот и побежала открывать. А это был почтальон. Как ругалась Юджин! Ей пришлось на том месте делать татуировку, неприличную. В смысле неприличную — это было ее решение — Сара тут не при чем…
— Давай сюда! — Сара с наслаждением затянулась и удивилась — странно, а на вкус как Лаки!
Но в тот же момент все закружилось. Блеск стен стал просто нестерпимым, в глаза лезли какие-то водоросли и буйные цветы психоделической расцветки. Даже само передвижение стало напоминать езду в вагончике метро: громкий шум, свист и рык. Вагончик тронулся с места, да так, что Саре пришлось крепко ухватиться за поручень. Какие-то люди (или не люди) все время двигались, перебегая из вагона в вагон, как будто сила гравитации на них не действовала, а Сара и с места не смогла сдвинуться — так сильно ее вдавило в холодную стену.
На секунду вагончик остановился, и она увидела Людо и сэра Дидимуса, мирно пьющими чай на залитой ярким солнечным светом лужайке, в уютной беседке из одуряющее пахнущей глицинии. Вокруг них летали и пищали феи, собирая пыльцу. Причем чашка Людо была изящной фарфоровой и расписанной пастушками и пастушками, а сэр Дидимус пил из стеклянного стакана в металлической подставке со странными буквами «РЖД».
Сара пригрозила им пальцем.
— Чего это она? — спросил сэр Дидимус у Людо.
— Мы… ыы… — Людо от расстройства чуть не расплескал чай.