— Главное, выжила, — сказал я ей. — Теперь можно подумать и о будущем.
— Никак не забыть, — пожаловалась она. — Как вспомню, так пробирает всю.
— Забудешь! — соврал я ей. — По себе знаю.
— А к чему ты насчёт будущего?
— Да вот, жениться надумал.
— Ух ты! И твоя избранница согласна?
— Ещё не спрашивал.
— Так спроси!
— Нет-нет-нет! Пусть сначала поправится. Дождётся моего возвращения. Тогда и спрошу.
— Ну и дурак…
Уехали во второй половине дня. Суеты было много, особенно у Марика (в который раз менял телефоны, созванивался с Мишей, потом мы с Мишей встречались лично). Майор фактически напросился с нами. Я понимаю, у него был приказ не отпускать меня, вцепиться, как клещ. Но я особо не возражал, потому что не возражал Марик, а о его планах и расчётах я даже догадываться не мог. Приходилось доверять.
Наш с ним серьёзный разговор начался на трассе, далеко за МКАДом.
— Я видел запись из квартиры Франковского, — сказал я ему. — Босс показал.
— Где ж я лоханулся? — подумал он вслух. — Вроде всё видео вытащил, даже интернет почистил.
— А Винтик не лоханулся. В двух камерах, помимо связи с пультовой, была автономная система записи.
— Не сообразил, — расстроился Марик. — Да и времени было в обрез, Рудаков должен был вот-вот нагрянуть…
— А по сути что?
— Оправдываться не буду, — сказал он с вызовом. — Виноват в одном — врал тебе. Но ты должен был пройти этот путь сам, чтобы понять меня.
— Я тебя понимаю. Вопросов только два. Первый: как ты узнал, что мама в молодости убила Бассурманова-старшего? Даже я этого не знал. И второй: как ты вычислил, что это Франковский слил маму бандитам?
— Так ты, значит, ещё не всё раскопал. — Марик тяжко вздохнул. — Ох, как не хочется рассказывать, опять вспоминать это…
Однако ему пришлось вспомнить и поделиться воспоминаниями с отцом.
И насколько же просто всё оказалось! Просто и гнусно.
Семнадцать лет назад, узнав от Алеся Маркуши про измену мамы и получив подтверждение от Вики, Марик не усидел на попе и помчался в пансионат под Серпуховым, где мама отдыхала с Максимом. (Я был в командировке.) Ему позарез нужно было услышать, что всё это враки и тупой розыгрыш. Он разыскал пансионат, нашёл маму и выяснил правду… Для начала выслушал историю про попытку изнасилования на спортбазе и про её впечатляющий, героический побег от Бассурманова. Эта история, потрясная во всех смыслах, могла бы сделать его день, да что там день — год! — если б не имела продолжения. Лена дружила с Радиком, но влюблена была в Серёжу. Возлюбленному она не могла признаться в учинённой ею массовой расправе (двоих убила, многих покалечила) — наверное, оберегала его от неприятных эмоций. Или боялась потерять. А, скорее всего, зная неукротимый Серёжин нрав, опасалась, что он попрётся на базу — разбираться повторно. Тем самым и её выдаст, и сам пострадает, если вообще выживет. А другу рассказать можно, даже нужно. Радик — друг ведь. Молодая и глупая она была, спортсменка Лена, не видела очевидного: не друг ей Радик, а тайный воздыхатель. Впрочем, и Сергей этого не видел. Меланхоличный Франкенштейн отлично скрывал свои чувства и ждал момент, когда ситуация станет благоприятной.