– Кого вы привели с собой? – удивился я.
– Если бы не они, мы бы задохнулись в бараке охранников! Римляне решили избежать боя, а кидали через дымоход жженный навоз, перемешанный с сеном. От запаха до сих пор дурно, – пожаловался Аниций.
– Они открыли нам запасную дверь, – пояснил Лукор. – Они называют себя военнопленными.
– Как-то так, мёоезиец, ни убавить, ни прибавить, больше нам нечего тебе сказать! – наконец закончил свой рассказ Аниций и тяжело вздохнул.
– Спасибо, братья. Вы можете подкрепиться и выпить вина, если встретите Тирна, скажите, чтобы он никуда не торопился.
Аниций и Лукор удалились, тогда как ко мне не спешно возвращался Рут, у которого состоялся короткий разговор с Евтапром и Эмилием, спешно покинувшими место у ворот вместе со своими бойцами. Рут коротко пересказал свой разговор с начальниками вновь прибывших отрядов. Все повторялось. Своеволие освобожденных невольников, нежелание вступать в ряды сопротивления и так далее.
– Что скажешь, Спартак? – спросил Рут.
– Я скажу, что был бы не прочь подкрепиться и выпить хорошего вина, а там уже и поговорим. По мне, здесь нам больше нечего делать, все ясно.
– Другое дело, – улыбнулся гопломах.
Мы двинулись прочь от лагерных ворот, к палатке кухни. В лагерь вернулась почти половина из отправленных мной в латифундии групп. Случайность стала закономерностью. Прослойка невольников с латифундий не хотела идти на контакт, а та горстка военнопленных, что присоединилась к отряду Аниция и Лукора, была скорее исключением, которое подтверждало общее правило. Новые реалии корректировали дальнейшие действия. Впрочем, мне нужно было только подтверждение. Сейчас я его получил.
* * *
Полководцы, члены моего военного совета Тирн, Рут, Аниций и Лукор, а заодно с ними и я, уплетали за обе щеки вареные яйца, жареное мясо, хлеб и все прочее, чем радовали нас каннские торгаши-спекулянты за огромные деньги. Я решил не собирать очередной военный совет и встретился со своими военачальниками в неформальной обстановке, присоединившись с Рутом к их утренней трапезе. За столом шел непринужденный разговор. Мне было важно, чтобы военачальники чувствовали себя раскрепощенно, ощущали, что могут разговаривать со мною на равных. На столе стояло вино, которое я категорически запрещал. Аниций и Лукор в параллель трапезе играли в кости. В глазах полководцев мой последний ход виделся грубым просчетом, поэтому я хотел разбавить уютом казарменную обстановку, порвать разделяющую нас дистанцию и вернуть доверие к себе. Допустить, чтобы мое следующее решение было воспринято военачальниками в штыки, было бы провалом. Желая проникнуться настроением своих полководцев, я стелил издалека. Цедил вино, едва притрагивался к еде, некоторое время молча сидел за столом. Аниций и Лукор были заняты игрой в кости, Рут одну за другой пропускал чаши вина, Тирн вырезал кинжалом на столешнице рисунок, все они ожидали, когда я начну разговор.