От размышлений Крассовского отвлек Фрост, выросший по левую руку олигарха.
– Уходим! – прошипел Фрост. – За мной, Марк!
Фрост схватил олигарха за руку и будто ребенка повел за собой. Не оглядываясь, пробиваясь сквозь плотную толпу плебса. Марк Робертович замешкался, оглянулся на Катилину, продолжавшего движение к центральной площади вечного города во главе толпы.
– Куда ты меня ведешь! – возмутился он.
Фрост не ответил, а только лишь одернул застывшего олигарха.
– Скорей! Да скорее же ты! Времени не так много, как хотелось бы!
Крассовский, которого ликтор чуть ли не волок за собой, не стал спорить. Такой человек как Фрост наверняка знал, что делает. Ликтор, на лице которого никогда нельзя было увидеть улыбки, выглядел озадаченным. Он распихивал народ, не обращал внимания на возмущения и проклятия тех, кому пришлось съездить по боку локтем. Марк Робертович шел следом, уворачиваясь, выгибаясь.
– Что происходит? – спросил олигарх.
– Потом, Марк! – отрезал Фрост.
Им понадобилось несколько минут, чтобы пробиться сквозь толпу, выбиться из потока и оказаться на обочине дороги. Они скользнули в проход между домами. Только тогда ликтор отпустил руку олигарха и, тяжело дыша, смахнул со лба испарину. Он был возбужден, руки тряслись, глаза бегали.
– Сумасшедший! – только и нашелся Марк Робертович, едва справляясь с отдышкой. – Что все это значит?
Фрост отмахнулся, удостоверился, что им на след никто не упал, и только затем вернулся к олигарху.
– Сумасшедший не я, Марк, сумасшедший твой Катилина! – выпалил он. – Тебе вправду невдомек, что происходит?
Фрост гулко выдохнул. Крассовский приподнял бровь, не совсем поняв, куда клонит его ликтор.
– Или ты считаешь меня круглым идиотом, – насупился Фрост. – Я понимаю, как все это должно смотреться со стороны! Если бы не Луций Сергий, прямо сейчас ты бы обговаривал с нобилями условия своей диктатуры! Сейчас же эти господа, в усмерть пьяные, гуляют на пирах, перешептываясь о том, какие блага им принесет идиот, занявший место единоличного правителя! А ты ведь сегодня станешь диктатором, наплевав на интересы политической элиты Рима! Но что будет дальше, Марк? Ты думал об этом?
Крассовский ответил, даже не поведя бровью, со всей невозмутимостью, которая только могла быть у этого человека.
– Завтра утром люди будут называть меня диктатором!
– Ты не диктатор, ты царь. Знаешь почему? – оживился ликтор. – Потому что сегодня в крови, боли и слезах будет выкована новая основа твоей политической опоры, новое сословие, Красс!
Крассовский пожал плечами. Ни одна революция не могла пройти бесследно для народа.