– Что с того, Фрост, ты говоришь очевидные вещи!
– Что с того? – ликтор всплеснул руками.
Стараясь совладать с нахлынувшими эмоциями, Фрост положил руки на плечи Крассовскому, посмотрел ему в глаза. Крассовский не отвел взгляд.
– Что с того? – спокойно переспросил олигарх и сухо добавил: – Не тяни кота за яйца.
Фрост выдержал паузу, совсем не понравившуюся олигарху.
– Да то, что еще немного, и мы вляпаемся в такое дерьмо, из которого потом нам не хватит сил выкарабкаться! – отрезал он. – Лучше для тебя, Марк, будет немедленно покинуть Рим! Пока не поздно, пока еще есть такая возможность!
Глаза Марка Робертовича округлились. От неожиданности ноги его подкосились, и если бы не Фрост, удерживающий его за плечи, Крассовский наверняка рухнул бы наземь в узком переулке между домов. Марк Робертович никак не ожидал услышать нечто подобное из уст своего лучшего ликтора.
– Чего ты сказал? – опешил он.
– Я сказал, что тебе следует покинуть Рим, Марк, я не шучу! Катилина предал тебя! – твердо повторил ликтор. – Ты должен отвести от римских стен свои войска немедленно!
По мере того, как Фрост говорил эти слова, лицо Марка Робертовича вытягивалось. Олигарх раздраженно сбросил со своих плеч руки Фроста, попытался оттолкнуть от себя ликтора, который, впрочем, так и остался стоять на ногах, будто влитой.
Что возомнил из себя Фрост, чтобы делать ему такие предложения? Кого он увидел в олигархе – пацана, у которого на губах все еще не обсохло молоко?! Рука Марка Робертовича схватилась за рукоять меча, но усилием воли он остановил себя. Безумной казалась сама только мысль тягаться в военном искусстве с ликтором, который был на голову выше Крассовского и гораздо шире в плечах. Олигарх усилием воли убрал руку с рукояти меча. Фрост призывал Крассовского отвести от Рима войско и покинуть город немедленно, называя Катилину предателем… Поток мыслей, вскруживших голову Крассовского, прервал Фрост. Ликтор отвесил олигарху хлесткую пощечину, чуть было не свалившую Крассовского с ног. Марка Робертовича откинуло на стену дома, кожу на лице обожгло, он схватился за щеку, на которой отпечаталась пятерня.
– Возьми себя в руки! Мы теряем время! – прокричал ликтор прямо ему в лицо.
Дерзость, которая бы при любых иных обстоятельствах не сошла с рук обидчику. Сейчас же Крассовский лишь смотрел на Фроста, потирая ушибленную щеку, тяжело дыша. Был не в себе и сам Фрост. Видя, что олигарх не верит его словам, ликтор не находил себе места. Впервые за время их знакомства показалось, что Лиций нервничает. Крассовский, напротив, попытался взять себя в руки. Удалось с трудом. Он сплюнул кровь из разбитой с внутренней стороны щеки.