И Егор перевернул несколько страничек дневника до второй закладки.
«…Ах, как я счастлива! Мое сердце трепещет от впечатлений сегодняшнего вечера. Но прежде, не забегая вперед, хочу рассказать о папе, ибо я за суетой уже четыре дня не открываю своего дневника.
Папа вернулся наконец из Тибета! Он полон сил, здоров и выглядит гораздо моложе, чем прежде. Чудеса, да и только! Если бы я не видела это его сказочное преображение своими глазами, ни за что не поверила бы, что такое возможно! Мало того, папа привез три великолепные картины, и, по моему мнению, да и не только по моему, они являются самыми лучшими из всех его работ. После его возвращения к нам на Мытную три дня потоком текли посетители, чтобы засвидетельствовать папе свое почтение и взглянуть на его новые работы, о которых уже пошла молва!»
Егор, следивший за чтением деда, остановил его:
— Дальше Софья приводит описание всех трех картин, и, думаю, это ты с удовольствием почитаешь потом.
И он перевернул еще пару страниц.
— Вот! Читай отсюда, — сказал он.
«…А сегодня мы устраивали бал в честь возвращения папы. Бал как бал, если взглянуть на него глазами всех собравшихся. Но только не моими, ибо сегодня П.А. вдруг, а может и не вдруг, соизволил облагодетельствовать меня своим вниманием. Я танцевала с ним, и даже не один раз! Он ангажировал меня на две мазурки и вальс. Ангажировал в самом начале бала! О господи, я не поверила ушам своим, когда услышала эту божественно прозвучавшую из его уст просьбу: «Софья Николаевна, не будете ли вы так любезны…» — Ах, от предчувствия его объятий, прикосновения его рук к моим рукам, ощущения его дыхания над моим виском мне чуть не сделалось дурно! — «…Не будете ли вы так любезны и не позволите ли ангажировать вас».
Еще бы мне не позволить! По-моему, я ответила «да» прежде, чем он успел закончить свое приглашение! Или мне так кажется теперь? Право, не знаю!
Он танцевал со мной, и я была счастлива! Так счастлива, как давно уже не бывала! Или, вернее, я вообще никогда не бывала так счастлива! Однако танцы наши пронеслись, как единый короткий миг. И вдруг, о Боже! По окончании бала я поймала на себе любопытный взгляд П.А. Встретившись с ним глазами, я стушевалась, никак не ожидая его пристального к себе внимания, а он, заметив это, тотчас же улыбнулся мне, после чего направился к папеньке попрощаться.
Сегодня я не буду спать всю ночь, ибо возбуждена произошедшим до бесконечности, а коль и усну под самое утро, то только с воспоминанием о прощальной улыбке П. А.»!
Дочитав до этого места, Егор Алексеевич вопросительно взглянул на внука: