— Говоришь, он обратил на нее внимание с появлением прадеда?
— Вот именно.
— Угу! Значит, он?
— Думаю, что он. Ты дальше почитай, как быстро завязываются их отношения! Вот тут у меня есть несколько закладок, читай, читай.
«…П.А. сегодня приехал к нам в поместье, где мы находимся уже неделю. Он ворвался в дом как ветер и, пройдя в гостиную, первым делом устремил свой взор на меня. Он был полон нетерпения, желания остаться со мной наедине и объясниться. Я сразу это почувствовала и почему-то испытала не только смятение, но и страх вместо ожидаемой радости.
Я даже вышла из гостиной, почувствовав свою неготовность к его немому призыву, ибо мне нужно было в одиночестве осознать, что происходит с моими чувствами в этот миг. Я прибежала в свою комнату и, смятенная, бросилась на кровать! Что со мной? Откуда взялась эта паника, почему я испугалась того, о чем беспрестанно грезила, чего с надеждой ждала уже много времени?
Ответ пришел сам собой. И это, к моему великому стыду, не было угрызение совести иди чувство вины перед мужем. Страх нарушить заповедь Господню? Нет, это был страх, связанный с новой, завязывающейся между нами обоюдной любовью, неизбежность которой я только что почувствовала. Что сулила она мне? Наверное, ничего хорошего, раз меня одолел такой страх перед ней! Вот оно! Меня тревожило предчувствие неизбежного, в которое я готова была броситься вся без остатка! Смятение мучило меня еще какое-то время, однако я, со свойственным мне упрямством, нашла в себе силы прогнать его прочь. П.А., любимый мой, неужели?.. Я закрыла глаза, и от одного только представления образа его у меня отлегло от сердца.
После вечернего чаепития как-то быстро свечерело. Розовый закат, нависший над домом неровной кромкой, туманно потускнел, и вечер, расплывшись над верандой, продолжал одаривать нас накопившимся за день зноем, прилетающим с порывами ненавязчивого ветерка. Я многозначительно взглянула на П.А., после чего нарочно вышла в сад. Через некоторое время он последовал за мной, где и произошло наше первое объяснение. Он уверял меня, что к нему пришло большое чувство, что он прозрел наконец, почувствовав мою любовь, и теперь готов склонить перед нею голову. О Боже! Он наклонился ко мне и прикоснулся губами к моей щеке! Я чуть было не потеряла рассудок от счастья! А потом, обвив руками его шею, я прильнула к его губам, и он стал меня целовать.
И вдруг… Вот напасть! Через мгновение послышался какой-то шорох в саду, и мы отпрянули друг от друга, а потом, увидев нашего кота Капитона, засмеялись».