Они просидели почти до двух ночи, и Яна под давлением Егора все же согласилась обратиться в милицию.
— Ну что еще можно предпринять в этой ситуации, — говорил Егор. — Ведь теперь, по-моему, и Гриша уже не может тебе ничего предложить.
— Он обещал подумать.
— Подумать? Интересно, что еще он может придумать?
— Ладно, Егор, мы ведь уже решили, завтра утром я позвоню следователю Комарькову!
Когда Яна позвонила следователю, тот даже не удивился.
— А я ведь ждал вашего звонка, Яна Аркадьевна! Только не думал, что вы будете так долго размышлять и позвоните, когда дело уже зайдет далеко. Во время нашего последнего разговора я понял, что вы от меня что-то скрываете.
— Интересно, каким образом вы это поняли?
— Ну, скажем, благодаря своему опыту или чутью, называйте как хотите. И потом, следствие по делу об убийстве вашего мужа понемногу продвигается вперед. Во всяком случае, мы уже точно установили, что кража картины — дело его рук.
Вскоре телефон Яны был поставлен на прослушку, а в квартире появился дежурный оперативник. Однако ей пока никто не звонил.
Во второй половине дня зашел Егор. Он возвращался из больницы от Егора Алексеевича и принес Яне кое-какие продукты, купленные по дороге. Чтобы хоть как-то отвлечься, Яна отправилась на кухню готовить обед, но у нее все валилось из рук. В конце концов она плюнула и, поджарив оперативнику яичницу с ветчиной и помидорами, позвала его к столу.
— Вы перекусите, Никита Иванович, а я к соседу пока схожу, всего на одну минуту. Спрошу, может, он захочет составить вам компанию.
Егор говорил по телефону.
— Проходи, я сейчас! — сказал он, впуская ее в квартиру, после чего продолжил разговор.
— Алло, Веня, так ты говоришь, что фото женщины он сделал? А девочку случайно в объектив не захватил?
Яна побледнела и вся обратилась в слух.
— Хорошо, очень хорошо! Я сейчас приеду! Мне очень важно взглянуть на эти фотографии. Скажи своим, пусть пока проявят! А Коля пусть продолжает вести наблюдение. О’кей?
Вести наблюдение, господи! Яна чуть не вскрикнула. Неужели все это может иметь отношение к ее Машке?
Закончив разговор, Егор посмотрел на Яну и увидел, что она так бледна, будто вот-вот хлопнется в обморок. Он усадил ее в кресло и только тогда заговорил:
— Все, что ты сейчас слышала, может иметь отношение к Маше, а может и нет. Понимаешь, у меня здесь, в Москве, есть друг, который владеет частной юридической фирмой, и я вчера подключил его к твоей проблеме. Мне пока не хотелось говорить с тобой об этом, ведь…
— Не тяни, Егор! — нетерпеливо перебила его Яна. — О каких фотографиях шла речь, что за женщина, что за девочка? — И Яна буквально впилась в него взглядом.