Гриша Яковлев никогда не считал себя неудачником. В его жизни не случалось каких-то особо значимых горестных перемен, если, конечно, не считать преждевременную трагическую смерть родителей. Он никогда не отступал от задуманного, и оно мало-помалу, порой с трудом, порой легко и быстро, свершалось. Как и Володя, он был талантлив, хотя все же отдавали предпочтение Володе. Гриша признавал, что брат талантливее его, но никогда ему не завидовал, а, напротив, гордился Володей.
Братья были дружны, даже испытывали какую-то особо обостренную привязанность друг к другу. После смерти родителей им осталась двухкомнатная малогабаритная квартира на Кутузовском, которую они благополучно обменяли на большую на Таганке, где устроили совместную художественную мастерскую. Женился Гриша хоть и не по большой любви, но желанно да к тому же вполне удачно. Отец Вероники, бывший ответственный работник Моссовета, занимал важный пост в московской мэрии и имел возможность хорошо обеспечивать свою единственную дочь. Сразу после свадьбы он купил молодоженам трехкомнатную квартиру, а чуть позже добавил зятю приличную сумму на приобретение автомобиля. Затем Гриша неоднократно менял машины на новые, более молодые и дорогие, и все это не без помощи тестя. Вероника до родов работала в мэрии под началом отца, а теперь уже более четырех лет сидела дома с сыном Савелием. Жили они безбедно, к приличным заработкам Григория добавлялись неиссякаемые пока еще родительские денежки. Все было у них гладко и ладно до тех пор, пока Гриша не повстречался с Ириной Зуевой.
Он и раньше не упускал возможности посмотреть на сторону. Обычно на каких-нибудь профессиональных тусовках встречал очередную претендентку для измены Веронике, вступал с ней в тайную связь, чаще всего кратковременную, до первой попытки любовницы пристегнуть его к себе покрепче.
С Ириной было иначе. Григорий влюбился и увяз по самые уши. Она не была красавицей: небольшого роста коренастая брюнетка с густыми прямыми волосами И мелкими, непривлекательными чертами лица, не в пример его статной белокурой и сероглазой Веронике. Но стоило с ней пообщаться некоторое время, как она начинала возбуждать к себе живейший интерес. Ее улыбка, жестикуляция, манера общения, голос и даже некоторая стервозность были необъяснимо притягательны. Мужчины крутились возле нее как надоедливые мухи. Ей было двадцать девять лет, но замужем она никогда не была и на вопросы любопытных отвечала, что ее просто-напросто никто не берет. Это могло быть и отговоркой, а могло быть и правдой. Ведь кто знает, почему капризная судьба одних награждает множеством поклонников и не позволяет найти мужа, другим дарит и мужа, но он будет единственным на всю женскую жизнь, третьи же получают и то и другое.