— Тебе об этом Гриша сказал? — продолжала допытываться Вероника.
— Да, он говорил что-то про плохое состояние Савелия из-за почки, но это было очень, очень давно, сразу после аварии. Возможно, Гриша просто предполагал проведение такой операции, а я его неправильно понял!
Одним словом, от Вероники Володя открутился. И на прощание пообещал даже поговорить с Гришей о больнице. «А теперь, братец, и мне хотелось бы узнать истинную причину твоего похудания!» — зло подумал он, выйдя от Вероники.
Гриша заехал к нему за картиной в девять вечера.
— Привет! — обрадованно воскликнул он с порога. — Я, Вовик, ненадолго! Только картину забрать! Давай о работе поговорим завтра, а? Там в принципе все в ажуре! Мне еще к Ирочке надо заехать, а только потом домой.
И тут Володя, что называется, припер брата к стенке. Он рассказал о своем разговоре с Вероникой и велел немедленно выкладывать все, как есть! Благо Яна в этот момент принимала ванну. Грише ничего не оставалось, как сказать правду. «Теперь уже можно, ну, раз так получилось! — подумал он. — Картина ведь все равно украдена».
Выслушав его, Володя страшно обозлился.
— Я уверен, что здесь не обошлось без твоей стервозной Ирки! — заключил он.
— Да брось ты! Она, наоборот, хотела помочь мне.
— Хотела она, как же!
— Ну ладно, Володь, какая теперь разница! Я предполагал, что ты разозлишься, потому и выдумал историю про Савелия.
Володя посмотрел на него как-то странно — не то безучастно, думая о своем, не то осуждающе — и сказал:
— В общем, так, дорогой братец! Картину я тебе не отдам!
— Да ты что, сбрендил? — испугался Гриша.
— Может, и сбрендил!
— Володь, да ты что? Серьезно, что ли?
— Серьезно! Из такого говна сам выпутывайся!
— Да как я выпутаюсь? Где я возьму такие деньги?
— А кто тебя заставляет их брать?! Да я просто уверен, что эти Иркины заказчики — обыкновенные шантажисты, какие-нибудь ее дружки. И обули они тебя вместе с ней по полной программе! Сами подсунули картину, сами же ее и украли по Иркиной наводке. А потом стали тебя запугивать. Уж кому-кому, а ей известно, как тебя затрясет при таком раскладе.
— Ты с ума сошел!
— Неужели ты так в нее влюбился, что и впрямь ничего не понимаешь! Да я сам к ней поеду и выведу ее на чистую воду в два счета! При тебе!
Видя, что брат разошелся не на шутку, Гриша принялся его уговаривать:
— Я боюсь не за себя, а за Веронику с Савкой! Как ты не можешь этого понять?! Ну даже если я и влип, как ты говоришь, так что теперь?! Надо отдать им эту картину, и дело с концом!
— Угу, сейчас! А потом им понравится, и они тебя еще на что-нибудь выставят!