— Ты… Ты чем-то занят? — растерянно спросила она, явно не ожидая такого сухого приветствия.
— Нет!
— А мне показалось, что мой звонок не вовремя! Может, ты на унитазе, дорогой? — Флер засмеялась со сдерживаемой нервозностью.
Егор улыбнулся:
— Ты почти угадала!
— Что значит — почти?
— У нас с дедом канализация засорилась.
— Серьезно?
— Серьезно!
— И что же?
— В таких случаях приходят сантехники, дорогая.
— А ты им помогаешь?
— Да! В России это случается!
— Не может быть! — Флер снова засмеялась, только теперь уже свободно и от души. — Ну извини, не буду тебе мешать. Ты перезвонишь мне?
— Конечно, перезвоню, только попозже, о’кей?
— О’кей, о’кей! — весело откликнулась Флер.
«Только Флер могла поверить такой нелепой отговорке», — подумал Егор с привычной нежностью к невесте. Он отключил телефон и взглянул на Яну. Она с напряжением, которое не успела скрыть, смотрела на него.
— Что? Что такое?
Егора охватила радость: «Да ей, похоже, это совсем не безразлично!»
Яна опустила глаза:
— Это твоя невеста?
— Угу!
— Как ее зовут?
— Флер.
— Она красивая?
«Ты во сто крат лучше! — хотелось крикнуть ему, и он даже не почувствовал при этом вины перед Флер, но сказал:
— Красивая.
Без восхищения, без гордости, без теплоты, так, словно сообщил это как факт.
Яна встала. Она чувствовала, что еще минута, и уже не удастся скрыть боль, сжавшую ее сердце.
— Пойду Машку спать уложу.
— Мне уже уходить? — обреченно спросил Егор, лицо его при этом погрустнело.
«Какая же я дура!» — подумала Яна и улыбнулась, облегченно вздохнув.
— Зачем? У меня еще пирог на десерт! Я очень расстроюсь, если мои кулинарные способности останутся недооцененными!
Егор расцвел улыбкой вслед уходящей Яне, встал из-за стола и направился к полкам с книгами и фотоальбомами.
— Яна, — окликнул он ее, — я пока фотографии посмотрю, можно?
— Конечно! — ответила она.
Они расстались, когда время перевалило за полночь. Их чувства, загнанные внутрь, так и не смогли вырваться наружу.
— Пока! — сказала Яна у порога. А глаза молили — не уходи!
— Пока! — ответил Егор с таким видом, словно его посылали на закланье, — ступил за порог и тихо притворил за собой дверь.
Он медленно приблизился к своей квартире и остановился. «Что же мы делаем? — подумал он. — Что же мы делаем! Зачем заставлять себя с этим бороться? И мне, и ей? Зачем?! Что за глупости! От чувств не уйдешь! От таких чувств! — уточнил он с упором на слово «таких» и решительно направился к двери Яны. Но вдруг… Его взгляд уперся в то место, где совсем недавно стояла крышка гроба. Он увидел ее сейчас так отчетливо, словно наяву. Фиолетовую, с православным золотым крестом, обшитую черными матерчатыми воланами по краю. Егор усмехнулся. — Вот он, пункт-контроль, через который мне сегодня никак не пройти!» — сказал он и, опустив голову, побрел к себе.