Становиться гражданином рабовладельческой империи хотелось конечно же не очень, но становиться рабом хотелось ещё меньше. Тем более, что и Древняя Греция, и Древний Рим были рабовладельческими государствами, однако их граждане жили вполне ничего. Правда, непонятно, какое занятие он мне подобрал, ну да где наша не пропадала.
— Я согласен.
— Я и не сомневался. Гэл, займись. После установки нейросети — ко мне на подписание контракта. Идите.
Гэл повернулся и пошел из кабинета, я за ним. Недолго поблуждав по коридорам, мы зашли в какое-то помещение. Оно имело форму вытянутого прямоугольника и было покрыто белым пластиком и сверкало чистотой. Вдоль одной стены выстроились пять прозрачных гробов. В углу стоял стол, кресло и несколько стульев.
— Садись. Будем с тобой разбираться.
— Гэл, послушай, раз я уже почти член команды, может, ты мне уже объяснишь, что происходит? Я ничего не понимаю.
— Давай сделаем так: я тебя сейчас проверю в диагностической капсуле, затем положу в лечебную, а уж потом, после того как ты придешь в себя, постараюсь ответить на твои вопросы. Чувствуешь себя как?
— Хреново.
— Ну так и должно быть. Это после облучения станером и рабского ошейника. Да и пока вы были в отключке, вам вбили гипнопрограмму по общему языку, а это тоже не способствует улучшению самочувствия. Так что давай раздевайся и ложись в эту капсулу.
Он подошёл к одному из гробов, на что-то нажал, и крышка гроба откинулась.
Я разделся и залез в гроб, крышка закрылась, и я отключился. И почти сразу же пришел в себя. Крышка опять откинулась.
— Вылезай. Одеваться не надо. Иди ложись в лечебную капсулу. Здесь придётся полежать подольше, так как здоровье у тебя не ахти какое. Так что зависнешь здесь часа на три-четыре. А потом поговорим. Всё, лечись на здоровье.
Крышка капсулы закрылась, и я опять отключился.
Почти сразу открыл глаза. Казалось, пролежал я в капсуле всего мгновение. Самочувствие было восхитительным. Я никогда так хорошо себя не чувствовал — может, только в детстве. Хотелось прыгать, бегать, кувыркаться.
Я выпрыгнул из капсулы. В медотсеке никого не было. Одежды своей я тоже не нашёл. Так и стоял голый, не зная, что делать. Тут, слава богу, вошел Гэл.
— Ты чего голой задницей сверкаешь? Почему не одет?
— Так одежды нет.
— Вот, надевай, — показал он на тумбу, где лежал какой-то пакет.
Я взял пакет и достал оттуда серый мешковатый комбинезон. Надел его. Рядом с тумбой стояли ботинки — что-то вроде берцев. Обулся.
— Сейчас он сам себя подгонит по фигуре. Чтобы нигде не жало — поприседай, сделай несколько наклонов.