Телемагнат пожал на прощание руку несколько растерянному от неожиданного и весьма необычного предложения другу студенческой юности, взял кейс и сказал:
- Надеюсь, до свидания.
Славин молча смотрел вслед спускающемуся по лестнице на первый этаж Пошлецову и его охранникам, не замечая недовольства партнеров по музыкальному бизнесу, уже успевших прийти в рабочее настроение после скоротечной и удивительной поломки аппаратуры.
- Витек! - не выдержав, гаркнул в микрофон на весь ресторанный зал бас-гитарист, - Проснись, солнышко!
Посетители ресторана дружно рассмеялись и с завистью посмотрели на бредущего к своему рабочему месту музыканта. К их удивлению, он почему-то выглядел очень озадаченным и даже несколько озабоченным и невеселым. Странный этот Славин, все-таки! Ведь это же надо - сам Пошлецов приезжал с ним о чем-то толковать, а он нос повесил, как будто ему "счетчик" на бабки "включили"!
Виктор поднял голову и осмотрелся. Десятки глаз смотрели на него с нескрываемой завистью. Разговоров теперь на весь год хватит!
После окончания трудового вечера на ресторанной эстраде, Славин собрался было идти к себе домой. Он через служебный ход прошел на автомобильную стоянку перед зданием ресторана, собираясь попросить кого-нибудь подбросить его к дому, но остановился там в нерешительности. Было одиннадцать вечера, из "Кристалла" выползали последние посетители, а на автостоянке оставалась единственная машина - белые "Жигули" клавишника. В этот момент около этого автомобиля собралась практически вся музыкальная обслуга "Кристалла" - за исключением Славина.
- О, вот и он, - сказал клавишник, увидев недоучившегося журналиста.
- Ну, что, может быть передумал?
- Витек, бросай смуры, и поехали с нами! - позвал Виктора басист, Что у тебя дети маленькие дома плачут?!
Коллеги Славина были приглашены на какую-то ночную попойку и в силу непобедимой кабацкой любви к "халяве" не могли себе в этом отказать. Только он твердо объявил, что пойдет к себе домой.
- Нет, ребята, не передумал, - решительно ответил экс-любовник поп-знаменитости и украдкой вздохнул. Его дом находился в прямо противоположном направлении от цели поездки напарников по ансамблю, а они уже опаздывали.
Сидевший на заднем сидении ударник, недолюбливавший гитариста из-за бывшей солистки ансамбля, а ныне столичной поп-звезды, предпочетшей в свое время Славина, не преминул громко съехидничать:
- Вы че, пацаны! Он же теперь исключительно с большими людьми с телевидения бухает!
Белые "Жигули" выехали на дорогу и вскоре исчезли из виду. В небе сияла полная луна и ярко мерцали мохнатые звезды. Неподалеку от ресторана, в белом сиянии прожекторной подсветки, гордо плыло в ночи здание городской мэрии, увенчанное трехцветным государственным стягом. На душе у Виктора было по-настоящему муторно. Внезапный визит Пошлецова вдребезги разбил его хрупкое душевное равновесие, державшееся в основном на тупом однообразии провинциального бытия и из вечера в вечер незамысловатом добывании хлеба насущного, перемежаемого спонтанными или заранее запланированными пьянками. Неожиданно в голову Славина пришла парадоксальная мысль, что все его наезды в первопрестольную столицу ничем хорошим для него не заканчивались. Так было с его поступлением на журфак МГУ, так же вновь выходило с поездкой на прослушивание в телешоу "Все звезды". Что за конспирацию развел Пошлецов и почему у него подсознательное ощущение, что ничем хорошим его сотрудничество с надежей всей демократически настроенной телевизионной общественности России не закончится? В конце концов, в том, что случилось с ними тогда, виноваты были только они сами! В его памяти отчетливо ожила забытая картинка шестнадцатилетней давности.