— Этот стол занят, — вежливо вмешался Соколовский.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Родионова. Уставившись на незнакомца, она вдруг переменилась в лице и, не отреагировав на произнесенное Симоненко «доброе утро», тут же вышла, грохнув дверью.
— Это что сейчас было? — Аверьянов посмотрел на Игоря.
Соколовский не ответил. Подойдя к столу, он остановился перед капитаном и попросил:
— Валера, может, расскажешь о себе?
— Неправильно, — тоном воспитателя ответил Симоненко.
— Что не правильно? — не понял Игорь.
— «Валера» можно сказать другу, — не поднимая глаз и не прекращая своего занятия, стал пояснять мужчина. — А мы не друзья. Так что либо «Валерий», либо «товарищ капитан Симоненко».
Родионова ворвалась в кабинет начальника отделения полиции с горящими от негодования глазами. Пряников сразу понял, о чем пойдет речь, и с порога остановил Вику.
— Я говорил тебе, если не подберешь замену, то я подберу сам? Говорил?
— Почему его? — возмущенно спросила Родионова.
— Потому что он отличный следователь. Лучший!
— И что, ему негде работать? — Вика нависла над столом Пряникова, уперев в крышку стола кулаки.
— У него все отлично, у него раскрываемость 70 процентов, Родионова. Так что не дури. Это он нам нужен, а не мы ему! Короче. Вводи в курс дела, он заменит тебя на время твоего декрета.
— Андрей Васильевич, — недобро прищурилась Вика, — вот честно, вы на что рассчитывали? Что я сразу заявление об уходе напишу?
Пряников молча взял из стопки на столе чистый лист бумаги, подвинул его к Родионовой и сверху положил авторучку. Вика несколько секунд сверлила начальника глазами, потом села и начала писать. Дописав, она вскочила и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Симоненко с самым серьезным видом затачивал аккуратными движениями уже третий карандаш, когда в кабинет ворвалась Родионова. Она положила перед ним листок бумаги с заполненным заявлением и резко сказала:
— Подписывай.
Симоненко взял лист бумаги, принесенный Викой только после того, как закончил затачивать карандаш. Пробежав глазами текст, он невозмутимо заметил:
— Тут ошибка. Заявление не написано мною лично. И в качестве причины указана психологическая несовместимость с коллективом.
— Ты же умный человек, — сердито заявила Родионова. — Ты знаешь, как все будет.
— Конечно, знаю, — спокойно ответил Симоненко и, сложив лист бумаги в несколько раз, опустил его в урну для мусора. — С Аверьяновым мы сработаемся. Хотя и не быстро. С Соколовским — нет. Помешают эмоции.
— Я не понял — какие эмоции? — начал терять терпение Жека.
— Я все объясню, ребята, — решилась Вика. — Он мой первый начальник. И гражданский муж. Бывший.