— Она могла в больницу попасть. — вяло возразил Стройкин, уже понимая, что от взлома двери ему не увильнуть. — Или в морг.
— Вы полагаете, эти простые мысли не пришли нам в голову? — Денис все еще говорил вежливо, но похоже было, что запас его интеллигенции стремительно истощается. — Мы полдня обзванивали городские больницы и морги. Нигде никаких следов.
Мы с Денисом и в самом деле с самого утра звонили во все места, которые только приходили нам в голову. Более того, Денис сумел вычислить по номера городских телефонов соседей замредакции, и одну из соседок мы даже застали дома. По нашей просьбе она долго звонила в дверь Бомотовой, и даже подергала ручку. Но дверь была заперта, и изнутри не доносилось ни звука.
— Придется сегодня мне снова вместо Бегемотихи номер в печать подписывать. — зло сказал Денис. — Я думаю, если она так и не найдется, я тоже не стану держать в одиночку на плаву эту дырявую подводную лодку. Еще под суд потом отдадут за подлог.
В разгар нашей розыскной деятельности в кабинет зашла Дагния и, едва заметно прихрамывая, подошла к редакторату. Подергала запертую ручку и недовольно спросила Дениса:
— Бомотова опять куда-то умотала с утра?
Меня она принципиально игнорировала.
— Ее нет в пределах видимости. — сухо ответил Денис.
— Ну ты подумай. — Дагния опустилась на стоящий рядом с редакторатом стул. — Второй день хочу заявление об уходе подписать, и никак ее застать не могу! Денис, давай я тебе заявление оставлю. Когда она появится, ты ей подсунь на подпись, а я потом заберу.
— Ты увольняешься? — от изумления Денис позабыл про наши поиски, и положил телефонную трубку рядом с аппаратом. — Покидаешь нас на произвол злой судьбы? С чего это вдруг? Ты ж бегемотовская любимица. Столько трудов положено, чтобы ей угодить в любой мелочи! Столько вазелину истрачено… Рискну предположить, что все это ты делала не из чистой и бескорыстной любви к роскошному бегемотихину телу. Ты же на место второго замреда метила, и больше всего боялась, что Золотухин, подобно черному коту, тебе дорогу перебежит. Потому его и подсиживала.
— Кривляка! На фига мне ваши места. — неожиданно грубо ответила Дагния. — Того и гляди, пулю в спину получишь. Я замуж выхожу. В Германию. Получила визу, и уезжаю навсегда.
Видимо, ее здорово разозлила моя отвалившаяся от удивления челюсть, поскольку она, наконец, соизволила обратить на меня внимание:
— Чего так скривилась? — зло бросила она. — Ты немцев не любишь?
Я лишь молча пожала плечами. К немцам я была равнодушна, зато мысль, что Дагния уберется, наконец, из редакции, доставляла глубокую радость. Но надо же, какая глубокая конспирация! Насколько я знаю, Шенгенскую визу за пару дней не получишь, значит, ждала Дагния довольно долго. И ведь ни слова никому не проронила, вот ведь партизанка! Хотя, возможно, Бегемотова и знала про скорый отъезд, потому и назначила Дагнию завотделом, чтобы позлить Митяя. Она же понимала, что Драгунов, вернувшись, сразу восстановит статус-кво, но не парилась по этому поводу, поскольку через неделю Дагния все равно должна была навсегда покинуть страну.