Как долго этот человек жил здесь? Одно ясно — достаточно долго, чтобы собрать это старье. Ни соседей, ни консьержку не расспросить по причине отсутствия таковых. Комиссар округа вышел на лестничную площадку и обратился к малышу Николье:
— Хочешь помочь? Тогда спускайся на улицу и, когда через несколько минут приедут господа из полиции, проводи их сюда…
— Да, месье…
— Не забудь их предупредить, что на лестнице не хватает ступенек.
Мегрэ ходил туда-сюда по комнате, дотрагиваясь до некоторых предметов, и таким образом обнаружил кусок свечи и коробку спичек. Свеча была прилеплена к щербатой чашке.
Впервые за все время работы в полиции комиссар видел подобное зрелище, и одно удивление сменялось другим.
— Как его убили?
— Несколько пуль в грудь и живот.
— Крупный калибр?
— Средний… Похоже, тридцать второй…
— В карманах пиджака ничего?
Он представлял себе, с каким отвращением комиссар, такой элегантный, такой изысканный, обыскивал грязные лохмотья.
Пуговица, обрывки веревки, кусок черствого хлеба…
— Денег нет?
— Две двадцатипятисантимовые монеты…
— А в брюках?
— Грязная тряпка, которая, должно быть, служила ему носовым платком, и окурки в коробочке для пастилок от кашля.
— Бумажника нет?
— Нет…
Даже у клошаров с набережных, ночующих под мостами, есть в кармане бумаги, хотя бы удостоверение личности.
Вернувшийся Торранс был ошеломлен не меньше Мегрэ.
— Они сейчас приедут…
И действительно, Мерс и его люди из отдела экспертизы поднялись по лестнице следом за малышом Николье. Они с изумлением смотрели по сторонам.
— Убийство?
— Да… Самоубийство исключается, поскольку оружия в комнате нет.
— С чего начнем?
— С отпечатков пальцев, их надо немедленно отправить на идентификацию.
— Жаль пачкать такие ухоженные руки…
Тем не менее отпечатки с убитого сняли.
— Фотографировать?
— Само собой…
— Слушайте, а этот малый — красивый мужик и небось крепким был…
Послышались осторожные шаги заместителя прокурора, следователя Кассюра и секретаря. Все трое ошеломленно разглядывали представшее перед их взглядами зрелище.
— Когда его убили? — спросил прокурорский работник.
— Скоро узнаем, потому что доктор Лагодинек уже приехал.
Доктор был молод и полон энтузиазма. Он пожал руку Мегрэ, поздоровался с остальными и подошел к колченогой кровати — еще одной развалюхе, притащенной убитым с улицы или какого-нибудь пустыря.
Они с тревогой посматривали на пол, потому что сейчас, когда в комнате набралось несколько человек, доски так прогибались, что становилось страшно: не провалятся ли они.
— Мы рискуем слететь на этаж ниже… — заметил молодой врач.