Знаменитости хороши для удовлетворения праздного любопытства народных масс, а Николас считался только с теми, кого именовал «большим миром», то есть с крохотной горсткой людей, чье происхождение, внешность или бойкий язык обеспечивали им приглашение на званый ужин. Нэнси была вхожа в «большой мир» по праву рождения и, несмотря на невыносимый характер, не подлежала изгнанию из этого рая. Преданность – обязательная черта истинного джентльмена, и Николас был предан «большому миру», поскольку именно в нем предательства совершались с неимоверным размахом, уступающим только предательствам политическим.
Он настороженно, как хищный зверь, следил за Патриком, ожидая, что тот даст ему знать об окончании погребальной церемонии. Внезапно из динамиков выплеснулся струнный проигрыш – вступление к «Fly Me to the Moon».
Дай взлететь к Луне, танцуй со мной под тихий вальс,
Среди звезд весенних нас Юпитер ждет и Марс…
Ну вот, опять их тянет на эту чертову Луну, подумал Николас, доведенный до отчаяния голосом Фрэнка Синатры, источавшим непринужденную уверенность. Песня напоминала о всевозможных развлечениях, которые не выпали на его долю в пятидесятые и шестидесятые годы. Элинор наверняка воображала, что развлекается, опуская иглу на пластинку Синатры, вертевшуюся на головокружительной скорости сорок пять оборотов в минуту, а среди переполненных пепельниц и пустых бокалов со следами помады на стекле валялся небрежно отброшенный конверт, с которого хитро глядел, улыбаясь, ничем не примечательный тип в прекрасно сшитом небесно-голубом костюме.
Николас продолжал буравить глазами Патрика и Мэри, надеясь, что они вот-вот встанут и уйдут. Внезапно он с ужасом сообразил, что удаляется не сын Элинор, а ее гроб, скользящий по стальным полозьям к пурпурному бархатному занавесу.
Я вот о чем: не бросай!
Я вот о чем: милая, поцелуй!
Занавес сомкнулся, гроб исчез за складками пурпурного бархата. Мэри наконец-то встала и направилась к выходу. Следом за ней шел Патрик.
Пусть на сердце будет только песня о тебе,
Лишь тобой я грежу, ты одна в моей судьбе!
Я вот о чем: будь верна!
Я вот о чем: люблю тебя.
Взволнованный видом гроба Элинор, проглоченного механическими челюстями, Николас торопливо выбрался в проход и занял место между Мэри и Патриком. Он доковылял до двери, резво выбрасывая перед собой трость, и вырвался в холодную лондонскую весну.