Неизвестный Андропов (Медведев) - страница 227

В целом идейная жизнь в стране и в партии оставалась и в 1983 году жестко скованной прежними путами консерватизма и догматизма, и было очевидно, что Андропов вовсе не собирается положить этому конец. Это вызвало явное разочарование значительной части интеллигенции и сожаление у прогрессивно настроенных западных советологов, которые к тому же были более свободны в выражении своего мнения. Известный английский советолог Эдвард Кренкшоу касаясь приверженности Андропова ко многим ложным концепциям советской истории и идеологии, писал в газете «Обсервер»: «Что может быть более вводящим в заблуждение и вместе с тем более соответствующим духу времени, нежели утверждение из Москвы, содержащееся в последнем воскресном номере «Обсервера», о новом настроении терпимости и компромисса между Востоком и Западом и об ослаблении идеологического или «теологического» конфликта? Так сказать, живи и давай жить другим. Без сомнения, перед лицом господа Бога все мы грешники. И если мистер Андропов привержен такому взгляду, тогда давайте скажем спасибо. Однако до сих пор для этого не существовало никаких признаков… Андропов — кремлевский человек, а кремлевский человек отличается по своему типу от всех других политиков: он говорит на собственном языке и базирует свое неведение на допущениях, радикально отличных от допущений всего остального человечества… Андропов разговаривает в этих же терминах, и его разговор отражается в его поведении — и наоборот… Все общества во многом зависят от лицемерия и самообмана. В России не существует большего греха, чем грех против государства, которое в данном случае олицетворяет Андропов. В Советском Союзе ложь институализирована, она не дешевый прием, открытый или скрытый, но инструмент политики, политики отточенной и отполированной… И мистер Андропов вознесен этой ложью. Советский Союз является единственной страной в Старом свете, которая еще не начала освобождаться от своего прошлого путем признания совершенных преступлений. Эта запретная ноша, несомненно, наиболее тяжела: она не только подавляет мораль, инициативу и человеческие приличия, но она коверкает и калечит экономику, опирающуюся на доктринально инспирированное сельское хозяйство и на индустриальную систему, которая имеет в высшей степени слабые связи с реальной действительностью и должна быть разрушена перед тем, как вообще что-либо можно будет производить»[256].

Идеологическая ограниченность Андропова как политика и государственного деятеля не позволила ему взглянуть иначе на проблему инакомыслящих и на все те оппозиционные движения в стране, с которыми он боролся еще на посту Председателя КГБ. В этой области ожидания видных деятелей эмиграции и диссидентов внутри страны, к сожалению, не оправдались. Мы уже писали, что никто из «политических» не вышел на свободу по декабрьской амнистии 1982 года. Были освобождены лишь несколько диссидентов, которые оказались в заключении по другим статьям Уголовного кодекса, например за хранение патронов, нарушение паспортного режима и др. Были освобождены и арестованные еще весной 1982 года несколько человек из так называемой группы «социалистов» (А. Фадин, П. Кудюкин, Ю. Хавкин, Б. Кагарлицкий и другие). Ее члены находились под следствием, и их освобождению предшествовала процедура письменного «раскаяния», а иногда и таких показаний (А. Фадин и П. Кудюкин), которые граничили с предательством товарищей по группе и всех тех, кто этой группе сочувствовал.