– Хватит кокетничать, – возмутилась Любаша. – Это ничего не меняет. Получается, большинство людей для производства хороших деток встречают совершенно неподходящих партнеров!
– Ничего такого не получается, – Комаров отправил ложку с кашей в рот и зажмурился. – М-М-М! – промычал он, выражая Валентине свое одобрение. – Просто в юности мы все немножко дураки. И сами не знаем еще, чего хотим. Сейчас на книгах, журналах, фильмах значок проставляют, типа 16+ или 18+, так я бы на ЗАГСе и роддоме повесил табличку 30+. В этом возрасте девушка уже точно должна знать, зачем она рожает и от кого. В смысле, от принца или от свинопаса, или, как вы тут определили, от паразита.
– Ну это ты, Сергей Сергеич, хватил! – не согласилась Валентина. – Тридцать лет – это уже старородящая считается.
– Это раньше, Валечка, так считалось. В ваше и наше время, когда в двадцать один год, если девушка не замужем, значило, что она старая дева. В средневековье и вовсе в двенадцать лет замуж выходили.
– Ну, в некоторых странах до сих пор в двенадцать замуж отдают, – вставила Любаша.
– А что в этих странах разве не средневековье до сих пор? Кстати, наша современная молодежь совсем другая. С детьми и «замужем» не торопятся. А хорошие дети, по моему, получаются исключительно у хороших родителей, а уж какие они промеж собой супруги и кто кому паразит, это дело десятое.
– А такая ведь стройная теория была, – пригорюнилась Любаша. – Взял и камня на камне от неё не оставил.
* * *
Марина тихонько постучала, почти поскреблась в дверь кабинета Тарасовой и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Любовь Владимировна сидела, уткнувшись в компьютер. Называть её мысленно Любашей у Марины теперь как-то не получалось. Не отрываясь от компьютера, Тарасова махнула Марине рукой, приглашай зайти. Марина бочком сквозь едва открытую дверь просочилась в кабинет и бесшумно присела на краешек кресла для посетителей.
Тарасова мельком взглянула на Марину поверх компьютера, тут же оторвалась от него и откинулась на спинку своего рабочего кресла.
– Что-то случилось? – встревожено поинтересовалась она.
Не иначе, как явление папаши Альбертика оставило свой след на лице Марины.
Марина тряхнула головой, набрала в рот воздуха и шумно выдохнула его.
– Что с тобой?! – Тарасова подскочила с места и пересела на кресло для посетителей напротив Марины. – В смысле, с вами, – тут же поправилась она, соблюдая традиции компании «Михайлова и партнеры». Сотрудники компании должны называть друг друга только на «вы» и только по имени отчеству.
– Ничего страшного, – Марина помотала головой. Она никак не могла найти слов, чтобы рассказать Тарасовой, кем она приходится её сыну. Нельзя же вот так запросто ввалиться в кабинет к человеку с заявлением: «Здрасьте, я сестра вашего сына!»