– Ну, здравствуй, змеюка подколодная! – сказала она Любаше, когда Марина их познакомила.
– И тебе не хворать! Ядовитая…, – Любаша запнулась, подбирая слово, необходимо было ответить в том же духе. Однако ничего лучше поганки в голову не приходило, а на поганку Вера могла бы обидеться.
– Гадюка, – подсказала ей Вера.
– Почему гадюка?
– Ну, не жаба же!
– Наверняка, не жаба, – ответила Любаша, разглядывая Веру. – Пить будешь?
– А то! У тебя Мартини есть?
– А то!
Во время этой беседы к ним подошла ослепительная Валерия.
– Любовь Владимировна, а можно и мне Мартини, – попросила она. – А то вино уж больно кислое. Как вы только такое пьете?
– Ох уж эти взрослые, – вставил свое слово Фёдор Панкратьев. – Вечно пьют всякую гадость. Правда, Марина?
– Точно! – согласилась с ним Марина. – Любовь Владимировна, я тоже Мартини хочу.
– Марин, ты меня можешь звать просто Любаша.
– А я? – поинтересовалась Валерия. – Могу вас Любашей называть?
– Конечно, можешь.
– Помнится, песня такая была «Только баба Люба понимает меня!», – сказала Вера. – Я тебя буду баба Люба называть.
– Да, ради бога! Данилушка, сынок, иди, я тебя с твоей сестрой познакомлю.
– Чего? – Лицо Данилки выражало крайнее недоумение. – Какой еще сестрой?
– Вот. Знакомься. Марина твоя сестра.
– Ух ты! Хорошая сестра, симпатичная. Вы с отцом её в детдом отдали, или её цыгане выкрали?
– Ничего подобного. Как ты мог такое подумать? У вас с Мариной только папаша общий.
– Ага, папаша Альбертик, – рассмеялась Марина. – А мамулька у меня своя собственная, – она обняла Веру и чмокнула её в макушку.
– Фигассе! – Данилка посмотрел на Веру. – И как мне вас теперь называть, мама моей сестры Марины?
– Зови меня просто, баба Вера!
– Какая ж вы баба? Вы красивая. Как мама моя. Да уж, у папочки губа не дура. Буду вас звать просто Вера. Можно?
– Можно, деточка, тебе все можно. Ох, баба Люба, хорошего ты парня воспитала. Хитрый, аки лис. Подлиза.
На звонки интеркома ворота и двери открывали Магда с Валерией, которым очень понравилось это занятие. Они и открыли ворота ещё одному гостю, совершенно нежданному. Нежданному и нежеланному. Когда в гостиной появился Альберт Тарасов тоже при полном параде, а именно в смокинге, который, несмотря на его грузную фигуру, сидел на нем, как влитой, воцарилась тишина.
– Картина Репина «Не ждали»! – объявил Тарасов.
– Алик! Ты пришел испортить нам Новый год? – поинтересовалась Любаша.
– Я пришел его украсить! Сына, иди, обними папочку.
Данилка растерянно поглядел на Любашу. Та кивнула, а чего еще ей оставалось делать? Данилка неуверенно подошел к отцу и протянул ему руку для рукопожатия, однако Тарасов отстранил протянутую руку и обнял сына.