– И не факт, что вам хватит прибыли от этих самых финансовых услуг, чтобы откупиться.
– Не факт, – Комаров задумался и подпер голову рукой. – Что вы предлагаете?
– Убедить владельцев сменить финансиста, исправить все наши замечания, спрятать концы в воду, и пилить дальше свои золотые гири.
– А если владельцы не согласятся? Я так понимаю, что Гаврилова они держат у себя не просто так.
– Тогда, Сергей Сергеевич, собирайте манатки и валите, как можно дальше.
– Скажете тоже, – Комаров махнул рукой.
– Скажу. Кто ж еще вам скажет. Вы человек приличный, большинство директоров, с которыми я познакомилась, тоже. Не позволяйте этой скотине жировать за ваш счет.
Тут официант принес еду.
– Давайте не будем портить себе аппетит и поговорим о хорошем, – предложил Комаров.
– А давайте вообще не будем ни о чем говорить, пока всё не слопаем! – Аудиторша, умело орудуя палочками, накинулась на еду.
Комаров рассмеялся и последовал ее примеру.
– Действительно, повар японец, – заметила аудиторша, съев всё и откинувшись на спинку стула. – Уф! Давненько я так не обжиралась. Это вы виноваты. Придется теперь попотеть в тренажерке.
– А вы, в какой фитнес ходите? – поинтересовался Комаров.
– В свой собственный. У меня дома полноценный тренажерный зал и бассейн двенадцать метров с противотоком.
– О! Да вы богатая женщина. Это ж какие заработки у аудиторов?
– На жизнь хватает.
– Дети есть у вас?
– Сын. Учится в Германии.
– В школе?
– Нет, в университете.
– Такой взрослый?! – удивился Комаров. На вид аудиторше можно было дать лет тридцать. Нет, даже на тридцать пять она никак не тянула. Сколько же ей на самом деле? Не сорок же? Правда, если вспомнить ту самую Ленку, которая теперь Елена Миллер….
– Ну, да, взрослый – аудиторша развела руками. – Двадцать уже.
– Неужели и в армии уже отслужил?
– Еще чего! – фыркнула аудиторша, – Спаси, сохрани, помилуй, – она перекрестилась.
– Да бросьте, – Комаров махнул рукой, – мальчишкам армия на пользу, тем более, сейчас уже служить-то всего год.
– У вас точно девочка, как я погляжу.
Комаров кивнул.
– Так вот! Сытый голодного не уразумеет. Пока существует хоть вот такусенькая возможность, – аудиторша поднесла к носу Комарова пальцы, которыми попыталась изобразить что-то вроде миллиметра, – что моего мальчика вернут мне оттуда в цинковом гробу или инвалидом, я костьми лягу, но ребенка от армии отмажу.
При этих словах глаза аудиторши сверкнули так, что Комаров даже поежился. Он понял, что такая мамаша порвет горло всякому, кто только покусится на её дорогого сыночка. Пусть даже мысленно. Однако тут ему вдруг стало прекрасно видно, что аудиторша женщина не только боевая и умная, но еще и чрезвычайно красивая. Как будто кто-то вдруг протер ему очки. Надо же!