– Ждем, – повторила Валентина Григорьевна, нажав отбой.
– Чего ждем? – робко поинтересовалась Елена Михайловна.
– Развития событий ждём. Что нам ещё остается?
– Этот твой Трофимов нам адвоката пришлёт?
Валентина Григорьевна внимательно посмотрела на дочь, потом покрутила пальцем у виска и слегка присвистнула. Ничего не сказала. Елена Михайловна смиренно уставилась в пространство. Прошло с полчаса. Опять зазвонил мобильный Валентины Григорьевны. Она долго слушала низкий мужской голос, рокотавший в телефоне, потом сказала:
– Яволь май фюлерт! – И нажала отбой.
– Чего сказал? – спросила Елена Михайловна.
– Скоро выйдет, сказал.
– Как выйдет?
– Как-то выйдет. – Валентина Григорьевна пожала плечами.
Прошло ещё с полчаса. Стемнело. Люди у входа слились в одну тёмную массу. Наконец, из толпы вынырнула Дашка и стала озираться по сторонам. Елена Михайловна опять было кинулась из машины, но была остановлена за руку Валентиной Григорьевной.
– Фарами ей помигай. Не надо нам там афишироваться, там родители несчастные стоят, а нашу выпустили.
Елена Михайловна послушно мигнула несколько раз фарами. Дашка повертела головой, потом явно увидела машину матери и побежала к ней.
– Ненавижу! – сказала она, когда влетела в салон и плюхнулась на заднее сиденье. – Еще и телефон разбили!
Елена Михайловна увидела лицо дочери с распухшим носом и размазанной тушью, не сдержалась и заревела сама.
– Ну-ну, успокойся, – с несвойственной ей лаской в голосе вдруг сказала Валентина Григорьевна и похлопала дочь по руке. – Всё позади.
– Ничего не позади, – вскинулась Дашка. – Я на них в суд подам! За телефон, еще и нос разбили.
– А ты, вообще, лучше молчи, – рыкнула на неё Валентина Григорьевна. – В суд она подаст!
– Бабуль! Ты чего ругаешься? Я-то чем виновата? Я вообще пострадавшая сторона.
– Ишь ты! Пострадавшая сторона она! Ты виновата в первую очередь тем, что попалась. А во вторую очередь тем, что попалась и ничему не научилась. Это, милая моя, они на тебя в суд подадут за нападение на сотрудника органов при исполнении им своих должностных обязанностей. А за это светит реальный срок, между прочим. В колонии!
– А-а-а-а! – тихонько взвыла Елена Михайловна.
– То есть, получается, я напала на полицейского и избила его своим носом?
– Именно так. А ещё кинула в него своим телефоном. Еле отбился, несчастный.
Дашка возмущенно фыркнула.
– Ты мне тут не фырчи, а лучше скажи, протокол составили?
– Нет, так отпустили.
– Это хорошо. Ну-ка, мать революционерки, отыщи в гугле, где тут у нас травматологический пункт? Зафиксируем побои на всякий случай. А то они сейчас протокол не составили под воздействием обстоятельств непреодолимой силы, а потом посмотрят какое-нибудь видео, или там журналист твой сильно развыступается, и снова здорово!